Здесь все добротно, и Лета, конечно же, должна почувствовать, что удачно вышла замуж.
В радости девочки тоже нельзя было ошибиться, хотя некоторый страх еще не покинул ее.
– О, мама, – сказала Лета. – Здесь так многому надо учиться, многое я не понимаю и не умею. Ты поможешь мне?
Ева кивнула, даже не расслышав всех слов, радостно захлебнувшись первыми: «О, мама…» Она почувствовала, как проклятые слезы подступили к глазам, заволокли взгляд. Она смущенно потрепала девочку по щеке:
– Все будет легко, как в игре.
– Я очень способная, – ответила Лета.
«Как она молода». – подумала Ева.
Первую трапезу они устроили в новом доме; на столе стояли мясо и сыр, хлеб и овощи, принесенные Евой из новых запасов. Адам немного припозднился, он должен был позаботиться о животных. Мужчины поговорили об урожае, который уже надо было убирать.
– Осенью выроем большие ямы для хранения зерна, – сказал Адам.
Каин же вслух мечтал о домах для зерна, которые южные народы строят из глины, легко высыхающей на солнце.
Говорил он увлеченно, рисуя руками в воздухе.
Адам тоже зажегся, слушал, спрашивал, вовсе позабыв о своей торжественности и о насущных проблемах.
Еще до наступления вечера мужчины решили уже на следующее утро начать строительство.
Тут закричал Сиф, требуя еды; мальчик устал и капризничал после поездки. Чуть позже, когда Адам подошел к ним, мать и сын спали, глубоко и без сновидений.
Никогда раньше Ева не использовала так много слов, как сейчас. Она называла одно за другим семена, деревья, овощи – Лета должна узнать все их имена и способы применения. Обе женщины, по очереди неся на спине Сифа, без устали бродили по зарослям бальзама – деревьев, которые вскоре должны потерять свою листву, по ячменным и прочим полям, на которых уже похозяйничали мыши; они ходили среди кедров, рвали ирис, вытаскивали шишковатые корни арахиса, собирали плоды клоквинта величиной с яблоко и доставали из них косточки.
Ева описывала растения и их свойства, Лета повторяла. Она действительно была способной ученицей и умела раскладывать в памяти все по полочкам. Лишь однажды она, рассмеявшись, схватилась за голову:
– Не вмещается больше, мама, подожди.
Им было хорошо вместе, доверие между ними росло и росло. Ева никогда не чувствовала себя одинокой, но сейчас она вдруг задумалась: как же провела одна все эти годы?
Они собирали порей и чеснок, укладывали их в большие мешки и относили в пещеру-хранилище. Лета почувствовала дурноту от запаха чеснока и в минуту отдыха впервые решилась высказать свои сомнения:
