— На улице никого нет. Никаких полицейских.
У него на лбу блестели капельки пота.
Ник бросил мусорную корзину в ванную комнату.
— Давайте убираться отсюда.
— Обычно я не на стороне Мистера Брюзги, — сказал Кас, — но сейчас с ним согласен.
Сэм ослабил захват.
— Пусть кто-нибудь из вас возьмет ультрафиолетовый фонарик. И попробуйте найти ключи от того джипа у гаража.
Кас пошел к связке ключей, висевшей на отдельном крючке у двери. Трев протиснулся мимо меня и открыл первый ящик комода в поисках лампы. Он достал маленькую коробку и проверил ее содержимое.
— Вот он.
Кас потряс связкой ключей.
— Посмотрю, подойдет ли какой-нибудь из них.
И исчез снаружи.
Полицейский оперся о холодильник. На вид ему было лет двадцать пять. У него были светлые, коротко стриженые волосы, как у Сэма, только он был хрупок, а Сэм — высок и широкоплеч.
— Мы не знаем миссис Такер, — сказал Сэм. — И пришли сюда не с целью навредить кому-либо. Мы уйдем, и ты не будешь нас преследовать.
Коп медленно кивнул, соглашаясь, и Сэм его отпустил. Трев и Ник направились к двери. Сэм жестом показал мне идти вперед. Огибая полицейского, я обошла кучу щепок. Когда я проходила, коп потянулся ко мне, но Сэм был быстрее. Он схватил его за запястье и ударил кулаком. Коп с воем упал на пол.
— Пошли, — сказал Сэм, толкая меня через прачечную. За дверь. Вниз к подъездной дорожке. — Возьми мамин журнал.
Я забрала его из внедорожника, пока Кас разворачивал Джип.
Сэм поднял капот полицейской машины и выдернул шланги; что-то там зашипело. Ник вырвал компьютер и разбил радио.
Трев скользнул в джип, Кас — за ним, оставив водительское место для Сэма. Я села на пассажирское сиденье.
Пять секунд спустя Сэм был за рулем. Когда мы были уже за холмами, далеко от дома, он резко нажал на тормоза.
Я успела упереться рукой о приборную доску. Трев врезался сзади в мое кресло. Вокруг машины в ярком свете фар закружилось облако пыли.
— Какого черта! — воскликнул Ник.
Сэм повернулся. Он склонился ко мне, и я затаила дыхание.
— Что ты недоговариваешь о записке?
У меня пересохло во рту.
— Ничего.
— Не прикидывайся дурочкой.
Я не могла сказать ему, что мне показалось, что почерк в письме был точно такой, как у моей мамы. Я слишком устала и перенервничала. Возможно, это был обман зрения.
— Я никем не прикидываюсь.
Я сидела с совершено непроницаемым лицом, пока Сэм пристально смотрел на меня. И не успела опомниться, как журнал моей матери уже лежал открытым на его коленях с развернутой между страниц запиской. Я дернулась его отнять, но Сэм меня оттолкнул.
