— Спасибо.
Он все еще был без футболки, и я, не удержавшись, уставилась на его шрам. Я подумала о Нике.
Были ли еще шрамы? И, если да, то откуда? А у Трева с Касом?
Подняв глаза мгновением позже я обнаружила, что Сэм не отрываясь смотрит на меня, и от его пронзительного взгляда меня бросило в жар.
— Что-нибудь еще? — спросила я.
— Нет.
— Ладно. Тогда я должна вернуться к работе. Там данных много и файлы… всякие.
Развернувшись, я заметила, что отец странно посматривает на меня. Он знает о моих чувствах? Он что, скажет об этом? Но он лишь взял соломинку и вернулся к работе. Я вздохнула, пытаясь успокоиться. Сэм был моей слабостью с тринадцати лет, с тех пор как мы познакомились.
Следующий час я провела, делая вид, что составляю график тестов.
Когда я впервые обнаружила в лаборатории парней, Ник сразу же облил меня дерьмом. Мне было тринадцать, и я уставилась на его сжатые в кулаки руки, на которых от напряжения набухли вены. Ник возненавидел меня в тот же момент, как увидел.
Я бы никогда не вернулась сюда, если бы не Сэм.
Он смотрел на меня с любопытством, склонив голову на бок, словно читая меня как открытую книгу, и меня это просто пленило. Я никогда не чувствовала себя такой привлекательной и такой особенной, как в тот момент.
— Как тебя зовут? — спросил он, игнорируя Ника.
— Анна. Анна Мэйсон.
— Очень приятно, я Сэм.
Ник рычал в соседней комнате, остальных я видела краем глаза. Трев наматывал круги по своей камере. Кас так сильно прижался к стеклу, что подушечки его пальцев побелели.
Ник вдруг ударил кулаком в стену, и я вздрогнула.
— Николас, — произнес Сэм стальным голосом.
Не знаю почему, но на Ника это подействовало, и он отступил, уйдя в ванную комнату и громко хлопнув за собой дверью.
Парни выглядели не старше шестнадцати. Позднее я узнала, что им замедлили физическое взросление. В то время им было где-то восемнадцать, и после всех проведенных за эти годы генных изменений они будут очень долго оставаться молодыми.
Я хотела узнать, что они делают тут, внизу, как долго пробыли в этих комнатах. Хотела знать, кто они, и все ли с ними в порядке, потому что вели они себя очень странно. Но мысли в моей голове путались, и с моих губ не слетел ни один вменяемый вопрос.
— Ты должна уйти, Анна, — сказал Сэм. — Нику нехорошо.
— Когда я болею, мне помогает печенье.
Глупо, но это все, что я смогла сказать.
Позже печенье станет моим поводом вернуться. Даже Ник не мог удержать меня вдали от Сэма, парня, который видел во мне не просто маленькую девочку. А он пытался. Именно Ник сказал отцу, что я пробралась в лабораторию, и именно поэтому мне было запрещено столько лет спускаться туда. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы я смогла снова проникнуть в лабораторию, но об этом уже отец не узнал.
