Кейт остановилась, держа в руках свой брючный костюм, и спросила, нахмурившись:
— О какой одежде ты говоришь? Вряд ли мне что-то нужно.
Алекс вошел и, заложив руки за голову, лениво растянулся во весь рост на кровати, с задорным видом наблюдая за Кейт.
— Я не о белье. Оно у тебя очаровательное. Просто я знаю, как стараются перещеголять друг друга женщины, когда речь заходит о моде. Мне не хотелось бы, чтобы моя мать и ее друзья заставили тебя чувствовать, будто ты ниже их по положению. В отличие от твоего проницательного супруга, они будут встречать по одежде и поэтому, моя дорогая жена, мы должны быть во всеоружии.
Жена… Кейт внезапно сообразила, что ее неизбежно будут разбирать по косточкам. Алекс женился на ней, и все гадают почему.
— И из-за этого ты ни с кем меня не знакомил? Из-за моей одежды? — с обидой в голосе резко сказала Кейт.
— Нет, я не хотел, чтобы ты перепугалась и сбежала из-под венца, — ответил он с непринужденной откровенностью. — Однако я не питаю никаких иллюзий относительно моей матери. Она способна быть опасным противником и, конечно, не одобрит мой выбор, но мне это абсолютно безразлично, надеюсь, как и тебе тоже. И все-таки, вероятно, ты будешь чувствовать себя легче, если облачишься в самые прекрасные перышки.
— Понятно, — заявила она, критически оглядывая свои наряды. Даже при самом богатом воображении их нельзя было назвать последним криком моды. — Ты очень предупредителен, Алекс, — пробормотала она со вздохом.
— Я просто практичен. Ты ведь не против проехаться за покупками, верно? Я думаю, все женщины любят новые платья, — сухо заметил он.
Кейт застегнула молнию на одном из своих лучших платьев, одернула его на бедрах, сожалея, что сшито оно неблестяще.
— Нет, не против. Это твоя идея, тебе и нести убытки. Конечно, жена Алекса Далтона должна выглядеть соответственно, но я не позволю твоей матери или кому-либо еще вмешиваться в мои дела, — ее подбородок вздернулся с вызовом. — Я вышла за тебя, чтобы завести семью, и она у меня будет независимо от того, какие у меня туалеты.
Он засиял:
— Вот это по мне. Сила характера. Может, откажемся от завтрака и потрудимся над созданием семьи?
— Я хочу есть, — объявила она и повернулась к ящику, где лежали колготки, когда предательский румянец залил ее щеки.
— В таком случае лучше позавтракать. Урчащий от голода желудок мешает любовным утехам, — заметил он невозмутимо.
— Тебе лучше знать, — еле слышно прошептала она.
