Рука Оберона | страница 28

— Это не имеет значения, — сказал я. — Я совсем не уверен в ценности такого знака.

— Тогда почему… О.

Я изучал Виалль с возрастающим интересом. Ее лицо по-прежнему не выдавало ничего, но правая рука нервно двигалась, пальцы простукивали и выщипывали обивку дивана. Затем, словно внезапно осознав красноречивость своих жестов, рука замерла. Виалль явно вспомнила ответ на свой собственный вопрос и теперь хотела обдумать его в тишине.

— Да, — сказал я. — Я это скрываю. Тебе известно, что я ранен.

Она кивнула.

— Я не сержусь на Рэндома за то, что он рассказал тебе, — сказал я. — Его суждения всегда были проницательны и направлены во благо. И не вижу причин не полагаться на них. Но обязан знать, что он тебе рассказал: как для твоей безопасности, так и для моего спокойствия. Ибо есть вещи, о которых я имею некое суждение, но о которых еще не упоминал вслух.

— Я понимаю. Трудно оценивать невысказанное — я имею в виду то, что он мог утаить, — но он рассказал большую часть. Я знаю твою историю и истории большинства ваших родственников. Он держит меня в курсе событий, подозрений, догадок.

— Спасибо, — сказал я, делая глоток вина. — Теперь, раз уж тебе столько известно, разговор для меня станет полегче. Я собираюсь рассказать тебе, что случилось от завтрака и по сей момент…

Так я и сделал.

Пока я говорил, Виалль время от времени улыбалась, но не прерывала. Когда я остановился, она спросила:

— Ты решил, что упоминание о Мартине расстроит меня?

— Мне казалось, что да, — сказал я.

— Нет, — сказала Виалль. — Видишь ли, я знала Мартина еще в Ратн-Я, когда он был совсем маленьким мальчиком. Я была там, пока он рос. Тогда он мне нравился. Даже если б он не был сыном Рэндома, он по-прежнему был бы мне дорог. Я могу только порадоваться заботе Рэндома и надеяться, что она не опоздала и будет на пользу им обоим.

Я покачал головой.

— Не часто встретишь таких людей, как ты, — сказал я. — Рад, что в конце концов мне повезло.

Она рассмеялась, затем сказала:

— Ты долго прожил без зрения.

— Да.

— Это может либо озлобить человека, либо даровать ему огромное счастье от того, чем он обладает.

Со дней слепоты я не задумывался над своими чувствами, чтобы понять, что я — первое «либо» в словах Виалль, даже если сбросить со счетов все обстоятельства, при которых я пострадал. Мне жаль, но вот такой я и есть, и мне — жаль.

— Верно, — сказал я. — Ты — счастливица.

— На самом деле это всего лишь состояние ума — нечто такое, что вполне может оценить Повелитель Тени.