— Нет, спасибо. У меня мало времени. В общем, так: Рэндом, Ганелон и я слегка сбились с дороги на пути домой, а затем, чуть задержавшись, встретились с Бенедиктом. В результате Рэндому с Бенедиктом пришлось отправиться в еще одно небольшое путешествие.
— Как долго его не будет?
— Вероятно, всю ночь. Может быть, чуть дольше. Если дело затянется, он свяжется по чьему-нибудь Козырю, и мы дадим тебе знать.
В боку у меня запульсировало, и я, положив на него ладонь, принялся слегка массировать.
— Рэндом много чего рассказал о тебе, — сказала Виалль.
Я хмыкнул.
— Ты уверен, что тебе не хочется что-нибудь съесть? Мне это совсем нетрудно.
— Он рассказывал, что я всегда голоден?
Виалль рассмеялась.
— Нет. Но если у вас было так много похождений, то, полагаю, у вас не было времени на ленч.
— В этом ты права лишь наполовину. Да ладно. Если у тебя есть под рукой кусочек хлеба, то было бы совсем недурно его сжевать.
— Хорошо. Подожди минуточку.
Она поднялась и удалилась в соседнюю комнату. Я воспользовался моментом и взялся сладострастно скрести вокруг раны, где вспыхнул внезапный зуд, способный свести в могилу. Я воспользовался гостеприимством Виалль отчасти по причине ноющей раны, а отчасти от голода. Лишь потом меня осенило, что Виалль не могла увидеть моих атак на драный бок. Ее точные движения, уверенная манера держаться ослабили мое осознание ее слепоты. Хорошо. Я даже порадовался, что Виалль способна переносить увечье так лихо.
Я услышал, как она мурлычет мелодию: «Баллада о Бороздящих Волны» — песня великого Янтарного торгового флота. Янтарь не располагал богатой промышленностью, да и сельское хозяйство никогда не было его сильной стороной. Но наши корабли бороздили тени, курсируя между чем-то и где-то, совершая торговые сделки. Чуть ли не каждый житель Янтаря мужского пола — знатный или незнатный — сколько-то лет жизни уделял флоту. Обладатели нужной крови давным-давно проложили торговые пути, чтобы по ним могли следовать другие корабли: моря двух дюжин миров помнил каждый капитан Янтаря. В незапамятные времена и я принимал участие в покорении вод, и хотя оно никогда не было столь же фундаментальным, как у Джерарда или Кэйна, меня всегда трогали силы глубин и дух тех людей, что пересекали моря.
Чуть погодя вошла Виалль с подносом, отягощенным хлебом, мясом, сыром, фруктами и флягой вина. Она поставила его на стол.
— Ты хочешь накормить целый полк? — спросил я.
— Лучшее из того, что осталось.
