— Как тебя зовут?
— Сева. Это, наверное, клиника, — он осторожно повернул голову на голос и сощурился, стараясь рассмотреть собеседника. — А тебя?
— Дима, — последовал короткий ответ.
— Рад познакомиться, Димон, — Сева хмыкнул. — Но при других бы обстоятельствах.
— Димон? — Дима поднял ресницы и сузил глаза, готовый наказать мальчишку за такую фамильярность, но в последний момент передумал. Силы надо было беречь, да и парню и так досталось. — При других обстоятельствах я бы тебе за «Димона» уже давно бы в глаз засветил.
— Сори, — ему порядком надоело вздыхать, как больной корове, и, решившись, он все-таки осторожно пополз в сторону, откуда, как ему казалось, доносился голос. Путь показался воистину бесконечным. В конце, вполне ожидаемо, была стена. И сгорбленная фигура. Обычный парень… Человеческие джинсы да самые обыкновенные майка и рубашка. Чуть нескладный, немного угловатый… правда какой-то эфемерный. Он был неуловимо знаком. Странно, непонятно знаком. — Здравствуй поближе…
Дима чуть повернул голову, пару мгновений всматривался в его чуть светящиеся глаза и отвернулся, пряча за волосами удивление. Мальчик — потенциальная «карта». Что называется, «еще в прикупе». Не открытая, не известная. Дима судорожно вздохнул. А если парня загребли именно поэтому? Он сейчас как чистый лист. Станет любой мастью.
— И тебе… привет…
— Ты думаешь, что за помощь сирым и убогим меня сюда и впихнули? — Сева прислонился к стене рядом и прикрыл глаза. Дурнота снова подступила к горлу, но довольно быстро сошла на нет.
— Нет. Я думаю, что ты влип в большие неприятности, — Дима потянулся и невольно охнул. Решив, что если посидит еще немного, то мышцы окаменеют вконец, и когда понадобится действовать быстро, они его подведут, встал. — И тебя так просто отсюда не выпустят. Впрочем, как и меня, — последнее он пробормотал уже себе под нос, вытягиваясь и взлохмачивая волосы.
— Нас здесь… убьют? Можно начинать впадать в истерику? — Сева закусил губу и в который раз проклял собственную порывистую натуру. Не сиделось дома. Нашел приключений на собственную пятую точку. Все. Баста, телепузики, кончились танцы!
Голос только на миг изменил ему. Жалко дрогнул. Чуть не сорвался на писк. Отчего-то не верилось. Упорно не верилось в это. Все вдруг показалось дурной шуткой, розыгрышем. Только от шуток не раскалывается голова, не тошнит, и совершенно точно не бывает сотрясений. ЭТО не шутка.
— Я не знаю, — выдохнул Дима. — И в истерику впадать не советую. Холодная голова еще может тебе пригодиться, — он усмехнулся и вздохнул. — Надеюсь, ты в курсе, что являешься потенциальной «картой»?
