— Пойдемте вперед, а? — взяла за руку Торопова Брагина. — За двадцать минут остановки можно пройти черт знает сколько, а дорога здесь чудесная… Шофер, вы нас тогда догоните и посадите?
И, чуть оправив свое голубое платье, она пошла поступью предводительницы народных восстаний, держа голову прямо и корпус ровно.
Торопов все пытался попасть ей в ногу, но шаги его были слишком коротки.
У машины с шофером остался только горняк. Он закурил очередную папиросу и справился о фиате:
— А давно инвалид этот из ремонта?
На что возившийся с камерой шофер ответил сумрачно, но с достоинством:
— Я на нем, почитай, четырнадцать тысяч километров сделал, в ремонт еще пока не отдавал…
— Значит, он у вас вроде клячи двужильной?
— Вроде, — сухо ответил шофер.
III
Галина Игнатьевна действительно окунула свои руки в ручей: она нашла такое место, где он был поглубже и где можно было удобно стать на камень. Она по-детски вскрикивала:
— Ах, прелесть! Холодная вода… Вот пожить бы здесь несколько дней! Очень я люблю лес… и воду.
Потом она быстро сбросила спортсменки и опустила в ручей ноги.
Неотрывно глядя на эти ноги в ручье, Мартынов сказал:
— Вот видите. Вы любите воду, я тоже. Значит, у нас уже есть кое-что общее… Все-таки, вы смотрите, не простудитесь.
— Ка-ка-я трогательная заботливость о враче! Спасибо вам! Простуда — это старинный предрассудок… Но я ведь сказала вам, что не только воду, я и лес очень люблю. Особенно такой, как здесь, — дубовый. Я и родилась в дубовой роще. И знаете, что я любила делать в детстве? Наберу жолудей, только самых крупных, самых спелых — желтых, с рубчиками, — принесу их на кухню и положу на плиту. Они там вздуваются, вздуваются, потом лопаются — и прыг с плиты на пол. Печеные жолуди — вот как казалось вкусно!.. Конечно, каштаны печеные гораздо вкуснее, я в этом убедилась потом, но-о каштаны ведь у нас не росли, только дубы. Вот как раз такие, как здесь… И речка была. И озеро. А на озерах дикие утки. Да, воды у нас было гораздо больше, конечно, чем здесь.
— У «вас», — это где же?
— У нас — это в Воронежской губернии.
— А-а, так вы воронежская, — а я пермяк. Дубов у нас не водится. Но лес вообще я очень люблю. И мне кажется… Мне кажется, что…
Тут Мартынов почему-то слишком сильно задышал и запнулся.
— Что вам такое кажется страшное? — удивилась она и оглянулась кругом.
— Мне кажется, что… и в Москве, например, вы могли бы быть врачом, а?
— Ес-ли в э-той Моск-ве есть боль-ни-цы, то от-че-го же, — шаловливо протянула она и очень весело засмеялась.
