Замечу, кстати, что отечественная «демократическая общественность» следила за этим из окон своих «ледяных избушек», громко называемых «партиями», в которых безвылазно сидела отдельными «семьями» в течение всей последней политической зимы. И продолжает сидеть даже в преддверии жаркой поры президентских выборов, неизбежно расплавящих самые толстые ледяные крыши. И потекут они «красной водичкой» по нашим городам и весям!
И, кстати, самый предусмотрительный и «непотопляемый» из «либералов» и «демократов» тоже ведь поплывет! Его избушку, сколоченную еще «демократической весной» из очень долговечных, но второсортных материалов, интеллигенты за ее горластое, с претензией на мещанскую пышность, «население», прозвали «Люмпенбургом» И ведь поплывут «люмпенбуржцы» вслед за всеми остальными, захлебываясь этой «красной водичкой» на обломках своей избушки, может быть, лишь чуть более плавучих, чем у других.
Но никакая община демократов не желала вступать в «колхоз „Объединенной либеральной оппозиции“», поскольку главы этих семей (особенно патриарх либерализма Григорий Петрович Мессеинский, имевший устойчивое прозвище «Тот-ещё-Фруктов», да и неизменный «мэр Люмпенбурга» Вольф Ширинковский, по партийной кличке «Незаконный сын Фемиды») прозорливо предвидели – в этом случае им одним, без помощников, придется окучивать старые посадки в своих огородах. Молодежь ведь побежит на общее, «колхозное» поле…
Утешало в этот момент то, что политический ажиотаж вытеснил с экрана экономическую информацию и – по крайней мере тем из наших конкурентов, которые ещё ничего не знали о технологических проблемах АМЗ – ничего не сказали об этом с экрана телевизора.
Я вернулся в свою комнату, закрыл дверь, достал из бокового кармана своей «командировочной сумки» запасные очки, поправил отвалившуюся «седалищную плоскость» компьютерного кресла, сел, и нажал левую клавишу мыши…
Что-то тихонько, как пробный звук мастерского ударника оркестра «Kremlin», клацнуло внутри стоявшего под ногами короба системного блока, он едва слышно запел, беря при этом все более высокие ноты, быстро вышедшие за диапазон Ласкова и – через несколько мгновений – вообще ушедших за границу области звукового восприятия, и на экране появилась заставка «Mycrosoft». Она быстро сменилась картинкой деревенской идиллии, которую я поставил для рабочего стола.
Но я знал, что некоторое время (минуту-другую) уже всплывшие на экране иконки не будут работоспособны – у компьютера есть свой «внутренний оператор», который подключает программы и их блоки в какой-то, одному ему ведомой, последовательности. И в течение необходимого для этого времени мой компьютер будет «просыпаться», и, как я сам по утрам, соображать – где он и что от него хотят?
