И вот с таким контингентом нужно было еще и проводить демонстрационные опыты! Сегодня их тема звучала так: «Окислительно-восстановительные реакции». Опыты, конечно, красивые – одни только цветовые переходы малиново-синатового раствора перманганата калия чего стоят! Тут и нежно-фиолетовая окраска в щелочной среде, и зеленовато-бурый осадок в нейтральной, и почти прозрачный, нежно-голубой цвет сильнокислого раствора.
А классическая реакция термического разложения бихромата аммония! Когда изначально голубая конусообразная горка порошка бихромата, подожженная сверху риновым пламенем горелки Бунзена, начинала извергать фиолетовый «вулканический пепел» двуокиси хрома, образующей быстрорастущий конус «вулкана», а нагретый в его жерле воздух оранжевой, краснеющей при охлаждении на высоте полуметра струей, поднимался из раскаленной до зеленого свечения вершины!
Но красота эта требовала и предварительной подготовки растворов и последующей уборки и мытья многочисленной посуды! А после лаборатории нужно было ещё набрать на компьютере объемистую докладную записку с перечислением названий и марок списываемого в этом семестре оборудования и реактивов с обязательным приложением обоснования расходных норм на этилгидроксид.
Последнее было особенно тягомотным, ибо повторялось при каждом акте списания, хотя и так все прекрасно знают, что сумма объёмов этой жидкости, использованной для протирки оптики, приготовления растворов индикаторов и в других «научных целях» всегда меньше ее объёма, полученного на складе химреактивов. И причина этого давно открыта и зафиксирована даже в студенческом фольклоре:
Как ни строг у вас учёт —
Мимо колбы утечёт
То, что душу так бодрит —
Этилена гидроксид!
Тягомотность возникала именно потому, что всем была прекрасно известна причина («подходи лишь только к ней не с анализом науки») того, за какие такие «коврижки» так любят именно кафедру химии стеклодувы, сантехники, механики, электрики, маляры, штукатуры, пожарные, сторожа и даже некоторые доценты и профессора с других кафедр, не имеющих доступа к «веселящей душу» жидкости с молекулярной массой 46 дальтонов, являющейся предметом особого учета и столь строгого контроля!
И этот секрет Полишинеля требовали хранить как государственную тайну и дважды в год писать эти акты с расшифровкой расхода с точностью до миллилитра! Не иначе, как для каких-то лохов из ЦРУ, которым наше ГРУ подбрасывает эти отчеты (за отдельную, конечно, плату, пополняющую стабилизационный фонд) в виде «дезы» о высоком уровне трезвости в нашем обществе.
