Пиао кажется, что он просто обязан коснуться лакированной поверхности. Гладкая, как пластик. Водитель просто сияет от счастья.
— Чья это машина? — как бы между прочим спрашивает Пиао. Шофер суровеет, взгляд деловито снует с зеркала на дорогу, улыбка стирается, как будто ее отключили. Штатное лицо партийного водителя, знающего правильные ответы.
— Лимузин является собственностью государства. Этот принадлежит автопарку Даньвэй Министерства госбезопасности.
Пиао выдает фальшивый хохоток, внимательно глядя в зеркало заднего вида.
— Правильно говоришь, товарищ. Чувствуется большой опыт. Вижу, ты истинный нэй-хан. Нужно быть настоящим дипломатом, чтобы возить высокопоставленных лиц. Думаю, тебе давно пора сидеть сзади, поглаживая бедра пышечки.
Глаза в зеркале щурятся от смеха.
— Никогда не слышал более правильных слов, уважаемый. На этой работе даже отливать приходится в коробку с салфетками. Сдаётся мне, вы знаете, каково это.
— Да, товарищ, знаю… — сочувственно говорит Пиао, наклоняясь к нему, — мне, как и тебе, всю дорогу приходится красиво укладывать слова. Слушай, так чья все-таки это машина? Разве это секрет?
— В этой стране, уважаемый, никогда не знаешь, где начинается нэй-бу. Гриф «секретно» стоит на всём, что движется, и на всём, что давно перестало двигаться. У нас прогнозы погоды — и то государственная тайна.
— Это точно, товарищ, истинная правда. — Пиао согласно кивает. — Может, Партия так заботится о нас, бедных крестьянах? Вдруг мы дойдем до конца радуги, откопаем горшок золота и увидим, что они давно всё потратили?
Шофер смеется и жмёт на сигнал, и словно труба архангела сметает велосипедистов с дороги на пыльные обочины, в ртутном блеске спиц и гневных глаз, в безумном усилии удержать руль.
— Да, ваша правда. Все себе захапали. Флаги, даже, мать её, погоду…
Задумывается, прежде чем продолжить. Давит на газ, надеясь проскочить в брешь на перекрестке с Чжуншан Лу.
— Да пошли они… конечно, машина принадлежит конкретным людям, и толку скрывать, чьи жёны в этой машине ездят по магазинам и чей ребенок обоссал заднее сиденье? Этот Флаг возит твоего босса, Липинга. Вообще-то он рылом не вышел в такой машине кататься. Это всё его кузен, он министр госбезопасности… сам Кан Чжу.
Хотя Пиао предполагал что-то подобное, но имя всё равно ударом приклада бросает его на спинку сиденья. Спокойно, следи за лицом, ты сможешь… но перед глазами мелькают образы прошлого, словно смазанные кадры старого кино. Ее лицо… уменьшается, тает. Лимузин, чёрным мазком по блеску улицы скользнувший в ночь, туда, откуда возник. Рука, обнявшая плечи, словно она всегда принадлежала ему… а Пиао — никогда. За секунду до того, как Красный Флаг растворился вдали, поднялась шторка, и оттуда на Пиао посмотрело лицо. Точёная улыбка. Волосы зализаны назад, украшают голову тугой чёрной шапочкой. Чёрные колодцы глаз. Кан Чжу… министр Кан Чжу. Штора упала, и лимузин каплей чернил растёкся в ночи.
