— Что случилось? Что вас так сильно насмешило?
— Да ничего. Не надо сердиться на меня. Я вспомнила сейчас наше детство, воспитателя Карла, наш замок в Дании, многочисленных слуг, торжественные визиты, кареты, запряженные четверкой цугом. А здесь!..
Она нечаянно опрокинула банку со сгущенкой, подошла к двери-окну, прижалась лбом к стеклу и уставилась в парк.
— Я позабочусь о вас, вечером приставлю к вам человека для охраны.
— Да, пожалуйста… Или нет, не надо. Не нужна мне никакая охрана. Я хочу, чтобы вы сами пришли ко мне. Иначе мне будет страшно.
Теперь было трудно определить, смеется она или плачет. Она прерывисто дышала и дрожала всем телом. Могло показаться, что она кривляется, издевается над кем-то. Но также могло показаться, что она на волоске от нервного потрясения.
— Не оставляйте меня одну.
— Я должен работать.
— Но раз Карл сбежал…
— Вы считаете его виновным?
— Не знаю. Теперь уже не знаю. Раз он сбежал…
— Хотите, я снова запру вас в вашей комнате?
— Нет, мне нужно другое: завтра я хочу возможно раньше покинуть этот дом, этот перекресток. Хочу уехать в Париж, где улицы полны людей, где я опять окунусь в водоворот жизни. А сельская местность внушает мне страх. Сама не знаю, — и внезапно добавила: — Скажите, а в Бельгии Карла арестуют?
— Мы направим тамошним властям запрос на выдачу его.
— Это просто неслыханно! Когда я думаю, что всего лишь три дня назад…
Она сжала голову ладонями, смяла свою растрепанную золотистую шевелюру.
Мегрэ был уже на крыльце.
— До скорой встречи, мадемуазель.
Отойдя от дома, он почувствовал некоторое облегчение, хотя расстался с Эльзой не без сожаления. Люкас прохаживался взад и вперед по шоссе.
— Ничего нового?
— Ничего. Приходил страховой агент, спросил, скоро ли ему вернут автомобиль.
Мишонне предпочел обратиться к Люкасу, а не к Мегрэ. Теперь он подглядывал за ними из своего палисадника.
— Неужели у него нет никаких дел? Говорит, что без машины не может посещать клиентов, разбросанных по всей округе. Грозит потребовать от нас возмещения убытков.
Около бензоколонок остановились открытая легковая машина с целым семейством и небольшой грузовичок.
— Ну и бездельник этот «гаражист»! — заметил бригадир. — Ничем себя не утруждает. Но заколачивает, видать, порядочно. Его хозяйство работает буквально круглые сутки.
— Есть у тебя табак?
Теперь солнце припекало вовсю, жара становилась изнурительной, и Мегрэ, утирая пот со лба, бросил:
— Пойду-ка посплю часок. А вечером посмотрим.
