— Благодарю!
— Только не отказывайтесь. От рюмки экспортной черносмородинной еще никому не было вреда. И запомните, я люблю играть в открытую. А то вы все ходите вокруг моего гаража и смотрите на меня, как будто видите насквозь. Мне это надоело! Разве не так, цыпочка? Разве вчера вечером я не сказал тебе то же самое? Сказал, что прибыл комиссар. Отлично. Пусть заходит. Пусть ищет везде и всюду. Пусть устроит у меня обыск. А потом пусть сам скажет, что я хороший парень, честный и чистосердечный, что меня надо ценить на вес золота… В этой истории меня особенно волнует подмена машин. В сущности, только о них и речь.
Часы показывали половину двенадцатого. Мегрэ встал.
— Еще один телефонный звонок.
С озабоченным лицом он вызвал уголовную полицию и поручил одному из инспекторов разослать описание «ситроена» Андерсена всем отделениям жандармерии и пограничным пропускным пунктам.
Г-н Оскар осушил четыре стопки черносмородинной, от чего щечки его еще больше порозовели, а глазки заблестели.
— Знаю, что вы не пожелаете отведать с нами телячьего рагу под белым соусом. Тем более что мы едим на кухне. Ладно!.. Вот подошел грузовик из Гролюмо.
Возвращается домой после ездки на парижский рынок. Вы позволите, комиссар?
Он вышел. Мегрэ остался наедине с молодой женщиной, которая помешивала деревянной ложкой в кастрюле.
— У вас веселый муж.
— Да, пошутить он любит.
— А иногда он груб. Или нет?
— Не любит, когда ему противоречат. Но в общем он славный…
— Немного увлекается женщинами?
Она не ответила.
— Готов поспорить, что время от времени он закладывает за воротник. Но уж как следует!
— Как все мужчины, — с горечью сказала она.
Со стороны гаража доносились обрывки разговора:
— Положи это сюда… Хорошо!.. Да. Задние баллоны мы тебе заменим завтра утром.
Г-н Оскар вернулся, ликуя. Чувствовалось, что ему хочется петь, дурачиться.
— Так! Значит, не желаете закусить с нами, комиссар? А я уж было собрался принести из погреба бутылку доброго старого вина. Жермена, а почему у тебя вдруг такая кислая физиономия? Ох, уж мне эти женщины! Не могут сохранить приличное настроение хотя бы два часа подряд.
— Я должен возвратиться в Авренвиль, — сказал Мегрэ.
— Не подвезти ли вас на машине? Тут всего-то езды одна минута, не больше.
— Благодарю вас, предпочитаю пройтись пешком.
Выйдя из дома, Мегрэ с наслаждением вдохнул весенний, прогретый солнцем воздух. Он двинулся по дороге на Авренвиль, а впереди него, на небольшом удалении, довольно долго летела желтая бабочка.
