Во всем доме не было и намека на какой-то стиль, на порядок и уж менее всего на роскошь. Стойбище, где люди пользуются случайными остатками старины…
Но Мегрэ интуитивно догадался, что комната, куда он сейчас войдет и где заиграли светотени, подобна оазису. В ней, вероятно, тепло, мягко и вообще очень уютно. Шкуры различных зверей полностью скрывали паркет. Особенно хорошо смотрелась пышная тигровая шкура, брошенная у кровати из эбенового дерева, обитого черным бархатом. На бархате — смятое шелковое белье.
Андерсен незаметно, не выпуская из рук лампу, прошел в глубь коридора, и Мегрэ последовал за ним.
— У нас есть еще три незанятые комнаты.
— Значит, только комната вашей сестры выходит окнами на шоссе?
Карл не ответил и жестом показал на узкую лестницу.
— Это лестница черного хода. Мы ею не пользуемся. Если хотите посмотреть гараж…
В пляшущем огне лампы они спустились друг за другом на первый этаж. Единственной светящейся точкой в гостиной все еще был красный огонек сигареты.
Теперь, благодаря лампе Андерсена, здесь стало светло. Эльза, полулежа в кресле, устремила равнодушный взгляд на обоих мужчин.
— Карл, неужели вы так и не предложили комиссару чашку чаю?
— Благодарю, мадемуазель, я никогда не пью чай…
— А я бы выпила… Может, вас устроит виски? Или… Карл, прошу вас…
И Карл, смущаясь и суетясь, поставил лампу на стол, включил небольшую электроплитку, стоявшую под серебряным чайником.
— Что позволите предложить вам, комиссар?
Мегрэ не знал, чему приписать свое беспокойство.
Здесь царил своеобразный, интимный беспорядок. На мольберте пестрел эскиз — распустившиеся крупные цветы с фиолетовыми лепестками.
— Итак, — сказал он, — сперва кто-то похитил автомобиль господина Мишонне. В нем убили Гольдберга, после чего перегнали в ваш гараж. А ваш автомобиль переправили в гараж страхового агента.
— Непостижимо, не правда ли?
Эльза произнесла эти слова мягким напевным голосом и закурила новую сигарету.
— Мой брат говорил, что нам предъявят обвинение: покойника ведь нашли у нас. Карл даже хотел бежать. Но я не захотела. Я уверена, все поймут, что, если бы мы действительно совершили убийство, для нас не имело бы никакого смысла…
Она осеклась и посмотрела на Карла. Тот что-то искал в углу гостиной.
— Так как же, Карл, вы ничем не угостите комиссара?
— Прошу прощения. Я выяснил, что у нас не осталось ни капли…
— Вы, конечно, остаетесь верны себе! Ни о чем не подумаете заранее. Придется вам извинить нас, господин…
