Но человек на земле еще не умер, он открыл глаза, и Пуаро догадался, что лежащий еще понимает, что происходит вокруг него. Даже больше — умирающий был единственный живой человек в этой странной сцене. Остальные были тенями, куклами. Он же был единственным живым среди них.
Джон открыл рот и произнес: «Генриетта…» Он моргнул, голова откинулась набок. Пуаро подошел, опустился около лежащего на колени, осмотрел его и поднялся, механически отряхивая брюки.
— Скончался, — сказал он.
Пуаро внимательно наблюдал за реакцией каждого. Верный Гуджен освободил леди Эндкателл от корзинки с яйцами, она очень естественно его поблагодарила, затем, после короткого колебания, произнесла:
— Герда…
Женщина, державшая револьвер, вышла из своей неподвижности, посмотрела на всех и, пораженная, прошептала:
— Джон умер!
Высокая молодая женщина — та, у которой была корзина с георгинами, авторитетным тоном потребовала, чтобы ей отдали оружие. Пуаро не успел ни вмешаться, ни возразить — она уже держала револьвер в руке.
— Вы не должны были этого делать! — сказал он. Звук его голоса испугал ее: она вздрогнула, раскрыла пальцы, и оружие упало в воду.
— Какая я неловкая! — воскликнула она. — Простите меня!
Пуаро внимательно на нее посмотрел, она спокойно выдержала его взгляд. Он подумал, что подозрения, только что мелькнувшие у него, необоснованны.
— Ничего нельзя трогать, — сказал он. — Ничего не должно измениться до прихода полиции.
Некоторое время царило полное замешательство.
— Действительно, нужно позвать полицию, — с отвращением тихо проговорила леди Эндкателл.
Мужчина в охотничьем костюме с легким презрением заявил, что ему тоже кажется — без полиции тут не обойтись.
Тем временем со стороны дома донеслись звуки голосов и смех. На опушке леса появились сэр Генри и Мидж. Они подошли к группе, собравшейся на берегу пруда.
— Что здесь происходит? — удивленно спросил сэр Генри.
Леди Эндкателл ответила:
— Это Герда, которая… Я хочу сказать… Это Джон, который…
Герда закончила начатую фразу:
— Джона убили. Он — умер.
Тон был очень странный. Казалось, что она еще ничего не поняла. Все отвернулись.
— Моя дорогая, — сказала леди Эндкателл, — я думаю, что вам лучше пойти в дом и немного прилечь. Нам здесь делать нечего. Генри и месье Пуаро останутся и подождут прибытия полиции.
— Я думаю, в самом деле, это как раз то, что нужно сделать, — сказал сэр Генри и добавил, повернувшись к Гуджену:
— Гуджен, позвоните, пожалуйста, в полицию, объясните, в чем дело, и, когда они приедут проводите их прямо сюда.
