Эванджелина кивнула:
— Да, конечно, мистер Сьюард. Спасибо.
Он улыбнулся ей:
— Я рад, что вы вернулись, мисс. Надеюсь, мисс Адамс справедливо наказана за то, что попыталась забрать вас от нас.
— Так вы полагаете, что она меня похитила?
Лейтенант с удивлением посмотрел на Остина:
— Конечно. А вы — нет, сэр?
— Вы закончили, Сьюард?
Сьюард посмотрел на полотенца, которые принес.
— Да, сэр. — Он бросил полотенца на стол.
— Тогда оставим ее. Пусть моется. Пошли.
Сьюард снова посмотрел на Остина, потом — на девушку.
— Да, сэр.
Уходя, Сьюард придержал дверь и опять посмотрел на капитана.
— Сэр, ужин будет подан через полчаса в кают-компании.
— Да, знаю, — кивнул Остин. — А вы, мисс… Опоздаете — останетесь без ужина.
Она взглянула на него с удивлением:
— Так вы не запрете меня в каюте?
— Посмотрим. Если вы снова украдете мою шлюпку или кого-нибудь из лейтенантов… Или если вы с этим англичанином что-нибудь устроите, то окажетесь в тюрьме вместе с мятежниками.
— Уверяю вас, капитан, я не доставлю вам неприятностей. Вы и представить не можете, как я рада, что снова оказалась на «Авроре». Знаю, мое спасение не входило в ваши планы, но я очень благодарна вам за то, что позволили мне находиться на борту вашего корабля, хоть я для вас и обуза.
«Господи помоги!» — мысленно воскликнул Остин.
— Осталось двадцать восемь минут, мисс Клеменс. Поторопитесь.
Остин выскочил из каюты и захлопнул за собой дверь.
Капитан оглядел общество, собравшееся в кают-компании. Присутствовали пять офицеров, лорд Рудольф и Эванджелина. А на столе были белоснежные скатерти, чуть влажные, чтобы тяжелые серебряные блюда не скользили, когда корабль кренится. Ящик с ножами и вилками прикрепили к стене рядом с креслом капитана, чтобы ужинавшие могли взять их, когда понадобятся.
Оставив Эванджелину, Остин отошел как можно дальше от своей каюты — на нос. Разве что в море не прыгнул. Он внимательно осматривал лебедки и тросы на носу — к большому неудовольствию матросов, — но видел перед собой только Эванджелину; видел, как вода стекает по ее голым рукам и ногам, как чистая рубашка липнет к влажному телу, как белые чулки скользят по ее узким ступням и округлым икрам…
Офицеры и официанты стояли по стойке «смирно», ожидая, когда капитан даст сигнал садиться. Эванджелина же стояла за своим креслом, чистая и чопорная в своем сером платье с двумя полосками розового кружева по корсажу. Корабельный плотник починил ее сломанные очки, и за стеклами блестели ясные серые глаза. Кроме того, она сделала прическу и надела скромный кружевной чепец.
