Повара — один рыжий, другой брюнет — разом отшатнулись от Воскобойникова и пошли дальше. Молоденькие деревенские ребята, они пучили глаза и старательно осматривали каждого штрафника, но припомнить ничего не могли.
Твердохлебов стоял в нескольких шагах от строя штрафников, смолил цигарку, чтобы скрыть волнение, смотрел куда-то в сторону.
Вдруг рыжий остановился, и нечто похожее на радость блеснуло у него в глазах — он узнал Хоря.
— Заложишь — тебе не жить, — едва шевеля губами, процедил Хорь.
— Ходи дальше, чего встал? — прошептал другой штрафник.
— Что? — встрепенулся Харченко, шедший в трех шагах сзади. — Ты узнал его? Узнал, да? — Он быстро подошел к Хорю, ткнул его пальцем в грудь. — Это он? Ну, говори же, черт бы тебя забрал! Че ты глазами хлопаешь?
— Одна гильза горела… плохо видно было, — пробормотал рыжий повар.
— А ты получше посмотри! Получше! Это он?
— Никак нет, товарищ майор… — испуганно ответил повар.
— Ладно… — вздохнул Харченко. — Смотри дальше.
Рыжий и брюнет двинулись дальше. За ними шли красноармейцы, и замыкал шествие майор Харченко. Так они дошли до конца шеренги.
— Первая шеренга, три шага вперед! — скомандовал Харченко.
Шеренга сделала три шага. Теперь повара могли осмотреть вторую шеренгу, двигаясь по узкому проходу между первым и вторым рядом.
И вновь — напряженные переглядки. И уже темноволосый повар остановился, узнал Григория Дзуриллу.
Дзурилло посмотрел брюнету прямо в глаза, хотел было что-то сказать, как майор заметил, кинулся вперед:
— Это он, да? Ну, говори, пень с глазами! Это он? Ну, говори же, ну!
Твердохлебов и полковник Телятников стояли возле «виллиса», смотрели на сцену опознания и тихо переговаривались.
— Видите, не узнают никого, гражданин полковник.
— Твоих головорезов боятся.
— А может, это соседи к вам за провиантом наведались? — нашептывал Твердохлебов.
— Кто?
— А из полка Белянова. Их третий батальон — наши соседи, по ходам сообщений пятьдесят метров до них, не больше.
— Не ерунди, Твердохлебов, не вали с больной головы на здоровую.
И вдруг до них донесся крик майора Харченко:
— Ограбили склад и думаете, с рук сойдет?! Думаете, на фронте, в Красной Армии бандитизм процветать будет? Ошибаетесь! Каленым железом выжгем! Фамилия?
— Чья? Моя?
— Твоя, твоя.
— Ну, Яковенко. Андрей Федорыч.
— Три шага вперед. Фамилия?
— Бабаян Ашот.
— Три шага вперед! Фамилия?
— Филимонов Сергей.
— Три шага вперед. Фамилия?
— Микеладзе Вахтанг.
— Что он делает? — встревожился Твердохлебов и быстро зашагал к строю штрафников. — Гражданин майор!
