Опять.
— Хелен, отец на задании. Межпланетный кризис. Может, ты слышала хоть какие-то новости.
— Разумеется. Ты знаешь, я не всегда терпеливо сносила… длительные командировки твоего отца, но, быть может, оно обернулось к лучшему. Чем реже он бывал с нами, тем меньше мог сделать.
— Сделать?
— С тобой, — призрак застыл на несколько секунд, изображая неуверенность. — Никогда тебе этого прежде не говорила, но… нет. Не стоит.
— Не стоит — чего?
— Вспоминать… ну, старые обиды.
— Какие обиды?
Точно по звонку. Привычка въелась слишком глубоко. Я ничего не мог с собой поделать — всегда тявкал по команде.
— Ну, — начала она, — иногда ты возвращался — ты был такой маленький! — и у тебя лицо было такое… напряженное и застывшее, и я думала: отчего ты так сердишься, малыш? На что может злиться такая кроха?
— Хелен, о чем ты? Возвращался откуда?
— Оттуда, куда он тебя водил, — по граням ее пробежало что-то вроде дрожи. — Тогда твой отец еще бывал с нами. Он не был такой важной персоной — просто помешанный на карате бухгалтер, готовый болтать о криминалистике, и теории игр, и астрономии, пока в сон не вгонит.
Я попытался это себе представить: мой отец — болтун.
— Это непохоже на папу.
— Ну само собой! Ты был слишком мал, чтобы помнить об этом, но он тогда еще был обыкновенным маленьким человеком. Да им и остался, на самом-то деле, несмотря на все тайные задания и засекреченные инструкции. Никогда не понимала, как люди этого не замечают. Но даже в те времена он предпочитал… ну, это все же не его вина, наверное. У него было очень трудное детство, он так и не научился решать проблемы как взрослый. Он, ну, предпочитал давить, использовать свое положение, можно так сказать. Конечно, я об этом узнала уже после того, как мы поженились. Если бы раньше, я… но я взяла груз на себя. Я взяла на себя груз — и не бросила.
— Что, ты хочешь сказать, он издевался над тобой? — «Оттуда, куда он тебя водил». — Ты… ты хочешь сказать, что надо мной?
— Сири, издевательства бывают разные. Порой слова ранят больнее пуль. А бросать ребенка…
— Он не бросал меня. Он оставил меня с тобой.
— Он бросал нас, Сири. Порой на целые месяцы, и я… и мы не знали, вернется ли он. Это был его выбор, Сири. Он не нуждался в этой работе, у него было множество других специальностей. Специальностей, которые уже много лет как отошли в прошлое.
Я недоверчиво покачал головой, не в силах сказать это вслух: она ненавидела его за то, что у него не хватило любезности устареть?
