— Сучий потрох, — пробормотал Шпиндель. — Получается.
Мы прожгли прочный, волокнистый эпидермис. Мы прожгли изоляционные жилы какого-то материала, вроде управляемого асбеста. Мы прожигали слой за слоем сверхпроводящей сетки, перемежающейся слоистыми углеродными пленками.
Мы прожгли поверхность «Роршаха» насквозь.
Лазеры тут же погасли. За несколько секунд кишечные газы «Роршаха» надули палатку, точно барабан. В загустевшей атмосфере клубилась и плелась черная сажа.
Никто по нам не стрелял. Никто не отреагировал. Вообще. В КонСенсусе начали копиться парциальные давления: метан, аммиак, водород. Много водяного пара, вымерзавшего едва не быстрей, чем приборы успевали его peгистрировать.
Шпиндель хрюкнул.
— Восстановительная атмосфера. До-снежковая фаза.[42]
Голос его звучал разочарованно.
— Может, они еще не закончили работу, — предположила Джеймс. — Как и над всем объектом.
— Может.
«Чертик» высунул язык — огромный механический сперматозоид с оптомышечным хвостом. Головой ему служила толстокожая облатка, половину поперечного сечения которой занимала керамическая броня. Крошечный ганглий датчиков в его сердцевине был рудиментарным, зато достаточно маленьким, чтобы вся конструкция просочилась в просверленную лазером карандашно-узкую дырочку. Зонд просунулся в отверстие, облизывая свежепорванный сфинктер «Роршаха».
— Темно там, — заметила Джеймс. Бейтс:
— Зато тепло.
Двести восемьдесят один кельвин.[43] Выше точки замерзания.
Эндоскоп нырнул во тьму. В тепловом спектре прорезалась зернистая черно-белая картинка — туннель, кажется, полный мглы и причудливых каменных наростов. Стены гнулись, точно соты, точно окружности окаменевшей кишки. Тут и там от центрального прохода ответвлялись тупички и боковые ветки. Основным материалом служило, судя по виду, плотное слоеное тесто из углеволоконных пленок. Местами в зазор между слоями едва можно было просунуть палец, но в некоторые щели удалось бы пропихнуть труп.
— Дамы и господа, — вполголоса проговорил Шпиндель. — Кушать подано — чертова пахлава.
Я был готов поклясться, что заметил движение. Очень и очень знакомое. Камера сдохла.
