кг и имел общий объем 2,3x10
>8 кубометров. Магнитное поле его, судя по радиовизгу и эффекту пляжа, в тысячи раз превосходило по силе солнечное. К нашему изумлению, композитное изображение местами оказалось достаточно четким, чтобы различить тонкие спиральные борозды, прочертившие объект. («Последовательность Фибоначчи,
[35] — доложил Шпиндель, на миг пронзив меня взглядом одного подергивающегося глаза. — По крайней мере, они нам не совсем чужды».) На кончиках, по меньшей мере, трех из бесчисленных шипов «Роршаха» болтались уродливые шаровидные наросты; в этих местах борозды располагались реже, словно кожу раздуло и растянуло нарывом. Прежде чем очередное бесценное зеркало уплыло из поля зрения, оно засекло еще один шпиль — расколотый вдоль на треть длины. Рваные края вяло и недвижно висели в вакууме.
— Пожалуйста, — пробормотала Бейтс вполголоса, — скажите мне, что это не то, на что похоже.
Шпиндель ухмыльнулся.
— Спорангий? Семенная коробочка? Почему нет?
Может быть, «Роршах» и не размножался, но в том, что он растет, сомнения не оставалось. Его питал непрерывный поток обломков, выпадающих из аккреционного пояса. Мы подобрались достаточно близко, чтобы ясно наблюдать их парад: скалы, горы, мелкая галька, словно мусор, стекали в раковину. Частицы, столкнувшиеся с объектом, прилипали; «Роршах» обволакивал свою добычу, словно огромная злокачественная амеба. Поглощенная масса, судя по всему, перерабатывалась внутри и перетекала в апикальные[36] зоны роста; судя по микроскопическим изменениям в аллометрии объекта, росли кончики его ветвей.
Процесс не останавливался ни на секунду. «Роршах» был ненасытен.
Объект служил странным центром притяжения в межзвездной бездне; траектории падения обломков были совершенно и абсолютно хаотичны. Впечатление создавалось такое, будто некий сэнсей орбитальной механики обустроил всю систему, как заводной планетарий, пинком привел ее в движение, а все прочее оставил на попечение инерции.
— Не думала, что такое возможно, — заметила Бейтс. Шпиндель пожал плечами.
— Эй, хаотические траектории детерминированы ничуть не меньше любых других.
— Это не значит, что их можно хотя бы предсказать. Не говоря о том, чтобы вот так распланировать, — майорская лысина отсвечивала разведданными. — Для этого нужно знать начальные условия для миллиона различных переменных с точностью до десяти знаков. Буквально.
— Ага.
— Даже вампиры так не могут. Квантовые компьютеры не могут.
