Додумывал я это на заднем сиденье старенького «Форда Фокуса» второго поколения. Внешне машинка выглядела древней и убитой, но салон изнутри оказался достаточно чистеньким. Водителя спрашивать о чем-то было бесполезно, наверняка не в курсе. С моей конторы станется и обычное такси подогнать, пару раз такое случалось, но эта-то машинка явно числилась за ведомством. Водила в аккуратном костюме, хоть и без галстука, молчал, общаться не лез. А раз машина казенная, то ему просто приказали забрать в точке «А» человека, изображенного на фотографии, и отвезти его в точку «Б». Проявлять же любопытство и тем более инициативу в моем ведомстве отучали быстро и качественно.
«Фордик» уверенно пробирался через стандартные пробки родного города куда-то на юг, а я откинулся на спинку сиденья и постарался расслабиться. А0 и точка два, значит, всю группу соберут в одной точке, погрузят в какой-то транспорт и уже там, по дороге, будут инструктировать. Ну, или вручат пакет с описанием задания. Заодно и проблему режима секретности на доподготовке решат. А пока для анализа мало данных, так что нечего заморачиваться.
Да, о месте службы… Как можно догадаться, это спецназ, он самый… Хотя спецназов счаз развелось… Дожили, даже у войск, охраняющих зону, и то свой спецназ есть. Осталось еще стройбату спецназ завести. Хотя говорят, что самое страшное подразделение нашей армии — это стройбат, им даже оружие не выдают. Так что стройбатовским спецназовцам, наверное, руки будут связывать или вообще отрубать… А если серьезно, по официальным и самым секретным документам я числюсь командиром группы глубинной разведки, если перевести с казарменного на русский то это подразделение диверсантов где-то фронтового уровня. Практику сию внедрили во время последней войны, благо там отбор и обучение подобных специалистов шли несколько проще, чем в мирное время. По крайней мере, в нашем богоспасаемом отечестве было именно так. Вот и угодил я после своего общевойскового училища в подобную группу. С одной стороны, повезло. Война, как всегда, началась неожиданно, и командиров низшего звена в армии катастрофически не хватало. Всем курсантам-общевойсковикам четвертого и пятого курсов оформили досрочный выпуск, сунули в зубы погоны мамлеев и погнали в войска. И светило мне покомандовать пару месяцев взводом солдат-срочников, а после, с большей долей вероятности — сдохнуть; с меньшей — проваляться в госпитале и, получив инвалидность, комиссоваться по состоянию здоровья. По крайней мере, суровая дама статистика утверждает, что девяносто процентов войск первого эшелона на этой последней войне постигла именно такая судьба. Оставшиеся десять процентов худо-бедно научились воевать и научили этому прибывающее пополнение.
