— Сколько. И дистанция, — подсказал ей Маурер по громкой связи.
А я, повернувшись к ней, легонько стукнул себя по уху, потом показал на грудь.
Светка было нахмурилась, но тут же сообразила, накинула наушники гарнитуры, щёлкнула тангентой.
— Три особи! Идут параллельно берегу, примерно сто метров.
Особи… Вот, медики! А грудь, у врачихи, между прочим, того… впечатляет. Хорошо выглядит казачка. Плотоядно. Ну, в смысле… ладно.
— Продолжать наблюдение.
Местные дельфины меня не пугают. Ясно, что они, как и всё живое на Платформе, перекормлены анаболиками Смотрящих, но это не должно привести к фатальному изменению характера животных, вряд ли нам стоит ждать от них проблем. Народ на дельфинов не отвлёкся, все продолжали выполнять поставленную задачу. «Зодиак» сталкеров медленно двигался вдоль берега.
Большую часть бухты составлял необыкновенно белый пляж.
Тот самый, что преследует нас в тревожных снах после трудного зимнего дня, тот, что завораживает нас на ярких страницах туристических фирм, что отложился раз и навсегда в наше воображение развратным придыханием красавиц из рекламных роликов. Здесь надо снимать «Голубую лагуну» и бить баклуши, чтоб я лопнул! Баклуша должна быть большая, мягкая и бархатистая на ощупь. Я сразу не вспомню, что это такое, но пусть она будет рядом в тот миг, эта Баклуша. И вот… лежишь ты на белом, чуть шипящем от ленивых движений песочке, и в страшный лом тебе бить ту Баклушу палисандровой бейсбольной битой, которая почему-то лежит рядом.
И ты лишь лениво толкаешь на всё согласную Баклушу сухой голой пяткой. А та мягко пыхтит, мол, отстань, чувак, я загораю… Впрочем, вполне может быть, что Баклуша — это что-то отечественное, деревянное, твёрдое и тупое. Никак не подходящее к образу такого «сейшельского» пляжа. Эх…
— Катрин, доклад…
— Всё спокойно, командир, гаруда ушла куда-то. Ногами.
— Принял.
Пальмы на берегу стояли ровной стеной. Можно применить к пальмам слово «матёрые»? Пожалуй, что нет, это чтто-то сибирское, лесорубное. Хорошо, тогда так — солидные «передовые» пальмы. У нас в бухте Южного Форта тоже есть свои пальмочки, коими гордится весь анклав, но эти гораздо круче. На переднем плане стояли высокие, странным образом как бы надломанные у вершины деревья, синхронно покачивающие длинными изумрудными листьями. Здесь у них нет необходимости перехватывать океанские ветра. Согласно розе ветров штрома чаще всего летят с запада, а с той стороны бухту надёжно прикрывают зелёные холмы.
