– Я вообще-то могу и на лошади, сэр, – с некоторым колебанием произнес Михась, продолжавший в глубине души испытывать комплекс неполноценности перед лихими наездниками Южной тысячи.
– Вот как? Ну что ж, тогда мы с тобой поедем в замок не в карете, а верхом, и я посмотрю, каков ты в седле. Это была бы отличная шутка: морской пехотинец опережает в скачке офицеров-кавалеристов! Эти спортсмены имели наглость несколько раз состязаться с нами в парусных гонках, плавании и гребле. Конечно, они неизменно проигрывали, но каждый раз с усмешкой предлагали нам провести конные соревнования, намекая на то, что они, дескать, не боятся бросить нам вызов на воде, а вот мы якобы стесняемся поднять перчатку на суше! Мы, конечно, гордо отвергали их инсинуации, но в скачках так и не участвовали… Ладно, капрал, возвращайся к несению службы, а завтра после подъема флага будь готов сопровождать своего адмирала в замок Блумсбери.
– Есть, сэр!
На следующее утро адмирал Дрейк, передав командование флагману, отбыл в замок Блумсбери в сопровождении адъютанта, двух вестовых и капрала Майка Русса. Маленькая кавалькада по команде адмирала сразу тронулась с места в карьер и пошла широкой рысью. Адмирал скакал впереди, адъютант и Михась держались чуть сзади, а вестовые, проклиная все на свете, тряслись в хвосте, явно отбивая себе зады и стирая в кровь ляжки. В конце концов адмиралу надоело оборачиваться на своих незадачливых подчиненных, и он, велев вестовым добираться в замок самостоятельно, хоть шагом, пришпорил коня и понесся вскачь, не обращая внимания на встречных и поперечных.
Михась, успевший непосредственно перед отъездом подтянуть слишком низкие стремена, быстро освоился в несколько непривычном, но удобном седле, твердо и умело правил поводьями и шенкелями, не злоупотребляя шпорами и хлыстом. Его конь, сразу почувствовавший опытного наездника, слушался почти идеально и после мягкой плавной рыси охотно поднялся в резвый галоп.
Узкие улочки вскоре закончились, и всадники понеслись по широкой дороге. Адмирал вновь пришпорил коня. Адъютант начал заметно отставать. Вероятно, он не имел возможности так часто, как адмирал, предаваться лисьей охоте и прочим аристократическим забавам, позволявшим совершенствовать навыки верховой езды. Михась как ни в чем не бывало держался за лошадью адмирала, отпустив его вперед на полкорпуса. Бросив взгляд через плечо на безнадежно отставшего адъютанта, Михась наконец понял, почему при их первой встрече по дороге на стрельбище адмирал был один, без свиты.
