Поморщившись, она погладила рукой единственное висевшее в шкафу платье. Бегство из Лондона было столь поспешным, что она уехала в том, что было на ней, — бесформенном сине-фиолетовом платье, скорее уродовавшем ее, чем украшавшем.
По крайней мере оно было чистое. Не модное, конечно, но… какая разница? Все равно невозможно сшить из свиного уха шелковый кошелек.
В конце концов, она всего лишь невзрачная деревенская мисс…
И все же, взяв в руки платье, Алекса тяжело вздохнула. Втайне ей хотелось, чтобы платье лучше облегало фигуру, и вырез был чуть ниже.
Она завязывала последние ленты, когда услышала слабый стук. Оглядевшись, Алекса никого не увидела — только тени. Но потом от скрытой деревянными панелями двери отделилась массивная тень, и она узнала графа.
Надо же, Алекса и думать забыла, что находится в апартаментах, предназначенных для хозяйки дома, которые соединяются дверью с комнатой хозяина.
— Вы не должны находиться здесь, сэр, — проворчала она. — Неприлично… оставлять гостей одних.
Губы Коннора скривились в греховно чувственной улыбке, от которой Алекса почувствовала жар.
— Но мы ж ничего не делаем по правилам. — Прежде чем она успела шевельнуться, граф протянул руку и поправил выбившуюся из ее прически прядь. — Не правда ли, Алекса?
От его прикосновения по спине пробежали языки пламени. Должны же быть какие-то правила, определяющие, что должна чувствовать молодая леди, когда к ней прикасается распутник.
Они есть, напомнила себе Алекса. И немало. Но поскольку все разумные мысли ее покинули, она не могла вспомнить ни одного.
— Ничего, скоро вы избавитесь от всех досадных помех, и ваша жизнь вернется в привычную колею, — прошептала Алекса.
А ее существование больше никогда не будет таким, как прежде, подумала она. Волкодав быстро забудет ее и все тревоги, которые она привнесла в его жизнь. Но его худое красивое лицо и непонятные неразумные вспышки желания, которые он вызывал в ней, навеки останутся в ее памяти.
И еще его тело.
Возможно, очень скоро, мысленно добавила она. Может, именно поэтому он здесь? Пришел сказать, что она уедет из Линсли-Клоуз, как только закончит надевать свое единственное платье.
— Муж миссис Чатсуорт привез известия, которых вы ждали?
Коннор пожал плечами, однако не проронил ни слова. Его рука, все еще слегка поглаживающая ее волосы, переместилась на открытую дверцу шкафа. Теперь он водил пальцем по гирлянде из роз, вырезанной на потемневшем от времени дубе.
