Башлак был в колхозе всего один раз, в августе-сентябре 1981 года. Командиром сводного отряда, состоявшего из двухсот будущих журналистов и физиков, был тогда Володя Кем - «ответственный квартиросъемщик» дома на Сакко и Ванцетти, я был избран комиссаром отряда. Именно так -избран. На факультете ежегодно проходили съезды колхозников, на которых «ветераны колхозного движения», а проще говоря, те, кто хотя бы раз «отпахал свои двести гектаров картошки», выбирали себе начальство: командира, комиссара и строкомера. Последнего правильнее было бы называть землемером, но у нас прижилось другое название. Кто не в курсе, строкомером называется типометрическая линейка, с помощью которой ответственные секретари редакций и работники типографий в те времена измеряли отлитые в металле газетные полосы, колонки и строки, размечали фотографии перед сдачей их в цинкографию или на ЭГА - электрогравировальный аппарат. Это сейчас, в эпоху компьютеров, в полиграфии перешли на сантиметры и миллиметры, а тогда в ходу были загадочные для человека непосвященного пункты и квадраты, придуманные еще стариком Гуттенбергом - изобретателем первой печатной машины. И как все неофиты, студенты журфака любили свой профессиональный сленг, все эти марзаны, линотипы, шпации, шпигели, подвалы и строкомеры… Так вот, существовала на нашем факультете такая демократическая процедура - выборы руководителей студенческого уборочного отряда. Те, кто был в колхозе один раз, имели один голос, те, у кого за спиной было два картофельных сезона - два голоса, и так далее. Самыми весомыми в электоральном смысле были «ветераны колхозного движения», те студенты, что готовились ехать на уборку картошки в четвертый, последний раз. Сам съезд проходил в стиле шолоховского собрания колхозников из «Поднятой целины», со своими Щукарями и Макарами Нагульновыми. Официально процедура выборов завершалась после того, как деканат и партком факультета утверждали предложенные студентами кандидатуры «колхозного» начальства.
Официально Башлак трудился в том колхозе по своей первой профессии - был художником. А в реальности был главным организатором нескончаемого калейдоскопа фирменных колхозных представлений. Именно тогда появился на свет великий русский параллелепипедист, несостояв-шийся декабрист и друг Пушкина Лев Давидович Перлович со своим вернисажем, романом «Жижа» и мемориальной могилой у столовой. При самом активном участии Саши появилась стенная газета «Козье буго» - боевой печатный орган бригады полевых грузчиков. Он нарисовал ее логотип и придумал девиз: «Буго должно стать козьим - это требование времени!» Он был главным мотором нескольких новых спектаклей. С особым успехом прошла музыкальная пьеса, где фигурировали Пушкин, Бенкендорф, Гоголь, Глинка, поручик Ржевский и Татьяна Ларина с няней и Евгением Онегиным. Его пришлось даже повторить для гостей из других уборочных отрядов, а большинство песен из того спектакля стали студенческим фольклором. Саша написал к тому спектаклю замечательную «арию Гоголя»: «Кто пьет водку, кто пьет гоголь-моголь, я пью все, помногу от души, меня кличут просто Колька Гоголь все диканьковские корешки… То Со-лоху черт на небо тянет, то Вакула мчит в Санкт-Петербург, у народа в шутках столько граней, нам не хватит пальцев ног и рук!..»
