Мне кажется, важнее другое, именно здесь, в Театре Трех Актеров, Саша запел, начал выходить на сцену, научился играть на гитаре. Для всех нас это были три прекрасных года, под завязку наполненных, театр в нашей жизни не кончался никогда. Однажды нас пригласили выступить со студенческим капустником на открытии нового Свердловского областного Дома печати. Событие важное, с участием первого секретаря обкома партии Бориса Николаевича Ельцина. Мы постарались, написали коротенькую пьеску минут на десять под жизнеутверждающим названием «Из жизни насекомых». Режиссер торжественного вечера с текстом пьески знакомиться не стал, а название заменил: «Какие насекомые?! Мы на открытии Дома печати, первый секретарь в зале, а вы…» Нас объявили как студенческий театр миниатюр с юмористической сценкой «Коллекция». Действие происходит в энтомологическом музее: «Жили-были насекомые. Каждый сам на своей булавочке…», которые для того, чтобы придать своей «демонстрационной жизни» смысл и порядок, начали издавать газету. Редактором назначили мормыша Вову, который «засох как надо». Заведующим отделом стала бабочка Леля, у которой с содержанием влаги в организме тоже все было в полном порядке. А корреспондентом с испытательным сроком взяли божьего коровка Толика. Юноша пишет восторженные заметки в рубрику «Веселись дружней, мошкара!». Бабочка Леля вымарывает все несерьезности и сетует, что «Толику еще сохнуть и сохнуть до настоящего журналиста». Редактор тупо смотрит в одну точку, требует «больше позитива» и постепенно рассыпается в пыль. Его место ловко занимает бабочка Леля, перепрыгнув с одной булавки на другую. И тут Толик, видя свою безрадостную перспективу, отказывается «засыхать, как надо», и насекомые разбегаются, распевая такие строки: «Кому в кусты, кому в овраг, кому-то в щель в углу кровати. Пускай сачок свой точит враг-на всех булавочек не хватит!» Финал. И гробовая тишина в зале. Я помню лицо декана, сидевшего в первом ряду: лоб покрыла испарина, глаз косит на представителей обкома партии… И вдруг раздались одинокие аплодисменты, в ладоши захлопал первый секретарь обкома. Ельцину студенты понравились. И тут я узнал, что на практике означает фраза из книжки «Материалы очередного съезда КПСС» - «аплодисменты, переходящие в овацию»: зал взорвался. А наутро у нас состоялся очередной разговор с деканом: «Парни вы талантливые, но очень глупые, и когда-нибудь мне из-за вас голову отвернут! Интересно, на кого это сачок свой точит враг? На кого булавочек не хватит? На всех хватит! И на вас, и на меня!» На дворе была весна 1982 года, дорогой Леонид Ильич уже на последнем издыхании, но все еще возглавлял «ленинское политбюро» и до перестроечного апрельского пленума ЦК КПСС 1985 года, объявившего курс на перестройку, надо было еще дожить.
