Венчание Айрии и Логдана выпало на последний летний день. Стояла удивительно приятная погода, солнце не слишком мучило жаром, дул легкий свежий ветер, играя зелеными кронами деревьев в парке неподалеку. Громко били струи воды из фонтанов, окрашиваясь на солнце во все цвета радуги. На площади у центрального петерградского собора столпилась масса людей, в надежде хоть краем глаза посмотреть на шикарную церемонию.
В народе ходили разные слухи. Кто-то говорил, что пара безумно любила друг друга, но кто-то пожелал их разлучить и оклеветал девушку. Волшебница почти месяц провела в камере, пока любимый ее не спас… хотя так думала в основном романтически-настроенная молодежь, другие же болтали, что отпрыск первого советника Императора не слишком уж обращал внимание на саму невесту, а скорее был безумно влюблен в капитал ее отца. Третьи вообще махнули на этот бред рукой, утверждая, что отцу Светлецкого просто надоели громкие похождения сына, и он решил связать его по рукам и ногам, сбросив с себя подобную ношу, а тут как раз подвернулся столь замечательный вариант — богатая, неглупая невеста, несправедливо обвиненная Тайной канцелярией. Вопрос был еще — справедливо или не справедливо, но с учетом заступничества сразу и Университета, и советника Императора, дело быстро сошло на нет и буквально растворилось в бескрайних архивах, подарив волшебнице относительную свободу.
Сначала дворянство Петерграда пришло в ужас от известия, что самый завидный жених столицы выбрал себе в спутницы девчонку без титула, фактически решил соединить чистый древний род с простолюдинами, но затем переполох утих, чему немало способствовало значимое финансовое положение Эллесских. А ради таких громадных денег можно было смело закрыть глаза на столь малое упущение — как отсутствие титула. Ведь через год-два никто и не вспомнит, что была такая Айрия Эллесская, и все будут знать лишь о графине Айрии Светлецкой.
И сейчас, независимо от сплетен, домыслов и слухов, рядом с местом предстоящего венчания собрались сотни людей, желающих увидеть зрелищное представление под названием "свадьба аристократии".
Прямо к центральному входу в храм Ниаока Блаженного подъехала белая карета, украшенная переливающимся на солнце золотом и запряженная шестеркой снежных жеребцов. Народ зашептался, а уж когда на расстеленной прямо по мостовой дорожке под руку с отцом из кареты появилась невеста, так вообще восхищенно загалдел. Платье волшебницы могло поразить даже самую избирательную модницу, не говоря даже о простых людях, зачарованно смотрящих на это изящное чудо. Лицо девушки было прикрыто длинной фатой, так что ни ее выражения лица, ни эмоций видно не было, зато на удивление зрителей, в каждом движении будущей Светлецкой буквально сквозило явное нежелание идти к собору.
