Кен вспомнил, как встретил однажды «странника», - и содрогнулся. Сколько времени они провели в пустоте? Лет триста, не меньше: слишком старой была конструкция. Никогда ему не забыть глаза этих высохших мертвецов. Там еще была женщина. Кажется, довольно красивая…
Нет, пожалуй, в одном права инструкция: обнаружив погибший звездолет, направлять туда робота, а самим держаться на почтительном расстоянии, пока не убедишься, что для твоего корабля находка не представляет опасности. Если же такой гарантии нет (а какие в космосе могут быть гарантии?!), то и «странника», и посланца следует уничтожить.
Все верно. Он видел эти лица на экране, а если бы там, на борту… Беднягам еще повезло: им отдали последние почести. А потом - мгновенная вспышка и белое облако вместо надгробия.
Кен мотнул головой, отгоняя жуткие образы, и с неудовольствием подумал, что в последнее время стал слишком чувствительным. Впрочем, он испытывал слабость только к мертвым. Живые никогда бы не дождались от него доброго слова.
* * *
Дежурство у пульта давно уже стало для Кена привычной, будничной работой, которая порядком ему наскучила. Но на этот раз время пролетело почти незаметно - может быть, из-за непрошеных мыслей.
Он даже вздрогнул от неожиданности, услышав за спиной шорох раздвигающихся дверей.
На пороге стоял корабельный врач и космобиолог Френк. Как и все члены экипажа, кроме своих прямых обязанностей, он нес вахтенную службу по управлению звездолетом. В Пространстве нужно уметь все - особенно если учесть, что профессии «пилот» не существует: все космолетчики - пилоты, это входит в программу первого курса Школы.
– Сдавай вахту, Кен, - подойдя к штурману и положив руку на спинку кресла, властным голосом сказал Френк. - Сейчас моя очередь.
Не произнеся ни слова, Кен поднялся и вышел из рубки.
Врач был единственным человеком на корабле, к которому он относился без холодного равнодушия. Всегда сдержанный, в присутствии Френка Кен немедленно закипал. Не проходило дня, чтобы врач не встал ему поперек дороги. Стоило штурману вступить в разговор, как в кают-компании появлялся Френк и начинал его опровергать. Как правило, с ним соглашались. Кен и сам чувствовал правоту оппонента, но признавать ее не хотел. В сорок лет взгляды на жизнь не меняют. Если на Земле это еще возможно, то здесь, среди звезд, любое сомнение обходится слишком дорого.
Веселый и дерзкий, Френк стал душой корабля, любимцем всего экипажа. Кен тоже испытал на себе обаяние его личности, но сумел подавить невольное чувство симпатии. Он привык к одиночеству и теперь избегал сближения, боясь потерять себя. А сам думал с усмешкой: «Невелика была бы потеря…»
