Я скоро увижу тебя снова. Я приеду в Тулу, Сашенька, на твой концерт. Потом в Липецк. Я поеду даже в Ханты-Мансийск. Да хотя бы за Полярный круг, сам знаешь. Я буду в том же ряду на том же месте. Везде и всегда. Я снова подарю тебе фиолетовые лилии. Фиолетовый цвет – это мистический цвет. А то, что происходит между нами, разве не мистика? – Наталья Михайловна шумно вздохнула и засмеялась. – Я чувствую твой взгляд на себе на каждом концерте. Я чувствую запах лилий – я никогда не кидаю тебе цветы после первого отделения. Я и впредь буду подносить их в самом конце. Мой букет всегда будет самым последним. Я знаю, ты ждешь его… всегда… Сейчас, Сашенька, я покажу тебе кое-что.
Она метнулась в гостиную и схватила пакет. Недавно на бензозаправке она взяла журнал, в котором обнаружила рекламу вещиц, которых еще не видела в магазине. Она заказала, ей прислали по почте – незачем больше рисковать и идти самой за такими покупками. Какая-нибудь очередная Ермакова увидит. Впрочем, о чем печаль? Разберется она с ней. Девица эта еще сто раз пожалеет, что оказалась в то время в том месте.
В посылке лежало голландское белье – корсет и трусики, которые сейчас она надевала на себя. Черные, блестящие, такие же чулки. И еще одна вещь, которая обещала наслаждение, несравнимое с тем, что она уже испытала. Реклама обещала, что этот фаллоимитатор с вибратором на процессорах – нечто. Потому что он умеет то, чего не умеют другие подобные вещи. Это как «игра» в четыре руки, о которой она читала в эротических изданиях. Каждая рука находит свою точку для возбуждения.
Она высвободила из тонкой обертки новую игрушку и вернулась в спальню.
– Я нравлюсь тебе? – тихо спросила она экранного любовника. – Как тебе мое новое белье? Или мне лучше без него?
– Не-срав-не-енная… – с придыханием пел Сашенька.
Наталья Михайловна расстегнула корсет.
– А… так? – спросила она. Ее груди раздвинули ткань, напрягшиеся соски высунулись и уставились на губы Сашеньки.
Он молчал и кланялся.
– У тебя нет слов, – прошептала она, уцепившись за края трусиков. Оставшись в одних черных чулках, поднесла к экрану игрушку и прохрипела: – Узнаешь? Это я так возбудила тебя. Видишь? А теперь… – Она прикоснулась губами к экрану, потом – к тому, что держала в руках…
Глаза певца расширились. В экран вошел и правый висок, на котором темнела родинка. Наталья Михайловна давно ее заметила и подводила себе такую же на левом. Для цельности союза, как говорила она себе. Да, себе, потому что даже любимой подруге Тоше она не рассказывала об этих сеансах… нежной связи.
