— А ты, значит, не знал? — Митюха не отступил ни на шаг. — Тебе нравилось пить и страдать, страдать и пить. И песенки сочинять про нее. Но никогда ты не спросил, нужна ли ей помощь.
— А ты, видимо, спросил? И, видимо, помог, как я погляжу? Поэтому она сейчас перестала быть живой, а вам хоть бы что! — Малыш оглянулся вокруг.
Друзья стояли как побитые.
— Не знали мы ничего, — взяла слово Аделаида. — Тут же никто ни о чем не спрашивает. Пришел — ушел. Выпил — подвиг, не выпил — подвиг. Она, конечно, иногда Митюхе что-то нашептывала. А больше — никому. Да ты-то сам хоть раз спросил ее — есть ли у нее обед и ужин сегодня? Только деньги занимал да беспокоился, с кем она спит! Да и то — не очень, — добавила она, хмуро поглядывая на Ляльку.
Но Малыш не слушал ее. Не отрываясь, с ненавистью смотрел он Митюхе в глаза и вдруг, схватив стул, бросился на него. Митюха в долгу не остался, выхватив неведомо откуда оказавшуюся под рукой трость, он ловко отражал удары противника словно шпагой.
Дерущиеся закружились вокруг стола. Лялька истошно завопила.
— Да разнимите же их как-нибудь, они же убьют сейчас друг друга! — закричала Аделаида, обращаясь к парням.
— Да они сейчас и нас поубивают, — философски заявил Борюсик. — И что ты с таким количеством трупов делать будешь?
— Козел, — процедила Аделаида.
В этот момент Малыш нанес сокрушительный удар стулом по Митюхе, но попал прямиком по железной спинке кровати, и стул разлетелся на мелкие щепки. Обезоруженный, он был немедленно схвачен Ушастиком и Саньком. Митюха вытер кровь с лица и швырнул трость на пол.
— Все, уймись. И послушай. Да, я все знал. Я хотел ей помочь. Я предлагал ей. Но она отказалась. Наотрез. Говорила, что сама должна искупить вину.
— Я тебе не верю, — прохрипел Малыш. — Я тебя ненавижу! Я вас всех ненавижу… Пустите! Я ухожу. Я никогда никого из вас видеть больше не хочу, ясно!?
У Малыша начиналась истерика. Ребята уже не держали его, он обмяк на полу, скорчился и утирал слезы руками. Плечи его ходили ходуном, и все тело мелко-мелко тряслось.
В комнате повисло унылое молчание.
— Ну что, ребят, — вздернуто-бодро заговорила Аделаида. — Нужно немножко дозаправиться, думаю, а то — тяжело как-то. Стасеньку нашу помянуть. Мить, ну, мы в магазинчик быстренько, а вы уж тут как-то помиритесь. Санек, Борюсик, пошли, нужно купить маленькую бутылочку водочки (так в этой компании называли литровку)! — скомандовала она.
Санек и Борюсик, как сомнамбулы, потянулись за ней в коридор.
