— Тебя бросили на той стороне реки?
Дух жалобно заскулил. Мол, на той стороне бросили, чтоб им пусто было.
— Далёко от берега?
Дух молчал.
— Нет. Ты всё-таки болван, — сказал Макс. — Как понять «далеко»? Для меня, например, два шага до магазина — это далеко, а полдня до лесного озера — близко. Потому что расстояние тоже относительно!
— Тогда сам спрашивай, — рассердился Санчо.
— И спрошу!
— И спроси!
— А давайте лучше я спрошу, — влезла в перепалку Антонина.
Пока рыцари препирались за право задавать вопросы, из-за тучки выглянуло солнце и ветер стих. Дух больше не отвечал. Может, он не любил яркий свет. А может, ему наскучило ждать конца перепалки и он ушёл по своим призрачным делам. Макс чуть не плакал: никакой информации об утерянном знамени получено не было. А Санчо старательно записывал в блокнот приметы места захоронения несчастного биолога.
«На том берегу… Брошен просто так… В смысле, не погребён…» — Санчо удивлённо уставился на Макса. — Бандиты оставили тело валяться на виду у всего честного народа?! Что-то не верится!..
— А что? На той стороне полигон. Там никакого честного народа нет. Только мы да дядя Гоша.
— Всё равно… Странно. Хотя это значительно упрощает поиски.
— Побежали за вёслами! — нетерпеливо предложила Антонина.
— Подожди, — остановил её Санчо. — Призрак говорил с нами из-за камышей. Нужно осмотреть это место… В целях следственного эксперимента. Действительно ли призраки не оставляют следов?
Он отважно направился к зарослям, но чем ближе к ним подходил, тем медленнее становились его шаги. Перед стеной камышей он на мгновение остановился, прислушался, а потом отчаянно, как в омут головой, нырнул в заросли. Некоторое время ничего не происходило. Затем Санчо выскочил из камышей и замахал рукой.
— Сюда! Скорее сюда!
Посреди зарослей, на примятом камыше, лежал Отелло. Он слизывал кровь с раненой лапы и время от времени жалобно скулил.
— Бедненький, — присела рядом с псом Антонина. — Нужно перевязать тебе лапку!
Поистине, время — категория относительная. Это Санька понял за столом. Обед тянулся как целое столетие. Можно было стать взрослым, состариться и умереть, пока опустеет тарелка супа.
— Мам, я больше не хочу, — взмолился он.
Лариса Станиславовна хлопотала у плиты и потому к просьбе сына отнеслась без должного понимания.
— Пока не съешь суп, никуда не пойдёшь.
— Ну, мам…
— Разговор окончен!
Там, на берегу реки, в камышах, лежал раненый и наверняка голодный Отелло, и эта мысль лишала Саньку обычного аппетита.
