Из ресторанного зала донеслась музыка: военный оркестр играл вальс. Салтыков легко поднялся, сказал весело:
– А что, Викентий Павлович, не ждут ли нас там? Вы ведь с супругой, как и я? Хотя, конечно, кавалеров там хватает, да еще каких – в портупеях и погонах. А все же пойдемте.
Людмила танцевала с высоким штабс-капитаном, склонила с улыбкой голову, заметив мужа. Ее партнер тоже посмотрел в сторону Петрусенко, просительно покачал головой: мол, не забирайте у меня даму.
Викентий Павлович тоже присел к боковому столику, поднял руку, подзывая официанта:
– Чай на одного, пожалуйста.
– На двоих, – поправил его грубовато-свойский голос.
Викентий Павлович поднял взгляд и не смог удержать удивление:
– Виктор Васильевич, это вы? Вот так явление!
– Действие второе, явление первое, – подхватил крупный мужчина с бакенбардами и усами, усаживаясь напротив.
Это был господин Жаткин, хорошо известный человек не только Петрусенко, но и всему Харькову. Правда, расцвет его славы пришелся на… – Викентий Павлович прикинул – да, лет десять назад. Тогда театральная жизнь Харькова поражала и заезжих иностранцев, и жителей обеих столиц. А расцвела она во многом благодаря этому человеку. Вообще-то Виктор Васильевич Жаткин был купцом первой гильдии, владельцем первой в городе станции электрического освещения и вообще – хватким и удачливым дельцом. Но при этом у него была одна искренняя страсть – он обожал театр. Еще в конце минувшего века построил в Саржином Яру концертный зал «Мавритания» – с рестораном, цыганскими и русскими хорами. Но были там и развлечения не рекламируемые – комнаты для приватных свиданий, азартных игр. Как-то раз именно по поводу происшествия в «Мавритании» Викентию Павловичу пришлось особенно близко познакомиться и пообщаться с Жаткиным. Тогда купец твердо пообещал, что в его заведениях криминальных ситуаций больше не будет. И слово свое держал жестко.
И все-таки «Мавритания» была больше местом развлечения. А вот «Театр-Буфф» в саду Тиволи, открытый Жаткиным через несколько лет после «Мавритании», – это уже только оперетта. Но года через два-три Жаткину и этого стало мало: в 1909 году он купил в саду «Бавария» малый театр – малопосещаемое, убыточное заведение, – вложил в его переоборудование огромные деньги – пятьдесят тысяч рублей. И сделал-таки отличный театр: большой вестибюль с зимним садом, кафешантан с рестораном, большим зрительным залом и прекрасной сценой, для актеров – отдельные уборные-гримерные, каких не было даже в самых известных театрах. В саду построили закрытую летнюю сцену и аттракционы, а чтобы публике удобно было добираться, Жаткин проложил новую улицу, осветил ее электрическими фонарями и пустил по ней одноколейную трамвайную линию! «Вилла Жаткина» – такая надпись появилась на красивой арке в начале улицы, и так стали называть сам театр. В нем уже не ставили, как прежде, гривуазные сценки – теперь это были веселые спектакли с хорошей музыкой, увлекательным сюжетом, сочиняли их известные авторы. Правда, все знали, что, когда в саду «Бавария» закрываются аттракционы, а двери театра выпускают своих последних зрителей, в кафешантане можно было кутить всю ночь, смотреть «фарс» и «кабаре»…
