Викентий Павлович направлялся в здание Дворянского собрания на Николаевскую площадь. Когда несколько дней назад ему офицер штаба передавал приглашение, предложил прислать автомобиль. Но Петрусенко отказался:
– Тут ходьбы-то прогулочным шагом полчаса.
По такой прекрасной погоде, по родным, залитым солнцем улицам отчего же не прогуляться. Тем более что совсем недавно предпочитал, как и вся его семья, не выходить лишний раз на улицу: то режим красного террора, то вообще военные действия… По своей Епархиальной Викентий Павлович вышел на небольшую площадь к Мироносицкой церкви. Усмехнулся: впереди виднелось готическое здание католического костела. Что ж, соседство православных храмов и католического костела отвечало спокойному и доброжелательному характеру города… Петрусенко любил Харьков. Он прекрасно знал его нутро, криминальную глубинку, но, как ни странно, эти знания давали ему ощущения истинной красоты и многогранности родного города.
Короткая улица Гоголя выходила к Театральной площади. Викентий Павлович мысленно по старой привычке называл улицу Кокошкинской. Был такой губернатор в городе в середине минувшего века – Сергей Александрович Кокошкин: красавец лейб-гвардеец, участник Бородинской битвы и, между прочим, коллега, поскольку одно время служил обер-полицмейстером Санкт-Петербурга. В Харькове десять лет губернаторствовал, очень много сделал: осушал вокруг болота, строил дороги и мосты и, да, сажал деревья. Наверняка среди тех, которые сейчас делают улицы такими красивыми и зелеными, есть и его посадки. Сам ежедневно объезжал город, все строительные объекты. Суров был: никому спуску не давал, особенно контролировал полицию. А погиб уже в Петербурге: сенатором был, а все ездил по стройкам, контролировал. Вот на одной, на высоте, и оступился… Жаль, что улицу переименовали: ушло название – постепенно стирается и память о губернаторе. К столетнему юбилею писателя поставили памятник ему на Театральной площади, а улица как раз к памятнику и выходит, вот и переименовали.
Викентий Павлович и вышел к этой площади, пошел по тенистому скверу, протянувшемуся от памятника Пушкину к памятнику Гоголю. В сквере, огороженном красивой кованой решеткой на каменных столбах, было многолюдно. Сидели на лавочках, прогуливались, стояли, разговаривая, группы офицеров, барышень, молодых штатских людей. Столики открытого кафе также были все заняты. Воздух наполнен веселым гомоном, голосами, смехом. И тем же пьянящим липовым ароматом. Прекрасное состояние непрекращающегося праздника! Что ж, это можно понять. Для многих харьковчан добровольцы стали освободителями, это произошло совсем недавно, победа еще будоражила умы. Викентий Павлович и сам радовался, глядя на праздничный город. Но постоянно помнил и о другом: идет война, и фронт ее – совсем недалеко от города.
