— Я пришла вам помочь…
Тревога разрасталась. Вею легкую мебель, посуду и белье перенесли в верхний этаж. Повсюду хлопали двери. Слуги толкались на лестнице и перекликались убитыми голосами, сообщая друг другу о движении воды. Еще ступень, две ступени, три…
Макс говорил всем и каждому:
— Не может же она вечно подниматься! Вот увидите! Она начнет спадать!
Губерту удалось отыскать расписание поездов, которое он стал тут же лихорадочно изучать. Первый поезд отправлялся в семь часов… Как на него попасть? На автомобиле? Но шофер ушел в гараж. Кто-то видел, как он вошел по пояс в воду и исчез в темноте. После этого он больше не возвращался…
— Багаж? К чему? Как вы будете перевозить вещи? — повторял Губерт, видя, как сестры укладывали свои наряды, а мисс Мод методично складывала платья малышей, игравших в углу в куклы и очень удивленных, что им разрешают играть ночью. Госпожа де Мирамар устала от беготни. Эта бесполезная суетня как-то облегчала давившую всех тоску. Шум кошмарного потока продолжал между тем наполнять ночь своим зловещим плеском, на который отвечал испуганный трезвон колоколов.
Поднялась заря. Окутывающий горизонт туман отягощал воздух.
Высунувшись из окна второго этажа, Губерт наблюдал, как постепенно вырисовывались контуры предметов, полных потрясающей иронии. Виднелись только крыши вилл, — странные крыши, возвышавшиеся прямо над серой водой. У отверстий кровли теснились какие-то головы; чьи-то руки мелькали в порывистых отчаянных взмахах. Поток катил на себе самые причудливые предметы: башмаки для тенниса, казавшиеся сбитыми ветром чайками, ракетки, длинную сеть, извивавшуюся вместе с волной, купальные костюмы, разорванные палатки — точно какие-то обломки гигантского кораблекрушения.
Перегнувшись на подоконнике, Губерт старался разглядеть крыши рыбацкой деревни. Но он ничего не увидел, кроме воды, омывавшей уже подножье скал, да жалкой церковной колокольни, стоявшей среди волн в каком-то странном ракурсе и замолкнувшей, как будто она лишилась всех своих колоколов.
Между тем, небо прояснялось, покрываясь синевой. Появившееся солнце как будто впитывало в себя блуждающие пары. Океан утратил обычное спокойствие. С угрюмо-зеленого горизонта катились бурливые волны, и пена их, рассыпавшаяся от ветра во все стороны, извивалась, словно грива лошадей, пущенных бешеным галопом. Теперь, когда наступивший день озарил катастрофу, должны были появиться лодки… Губерт снова открыл окно и услышал отчаянные крики. Он не смел присоединить к ним своего голоса из боязни увеличить ужас своих близких. Он ограничился тем, что сделал знак Максу, и оба стали молча сторожить у окна. Не бросят же их на произвол судьбы! Там, на прибрежной скале, находились отели, еще не покрытые водой, и населявшая их толпа космополитов — офицеры, доктора, депутаты — должна же была что-нибудь предпринять. Эти люди обязаны были взять на себя инициативу спасения… Макс перебирал все возможности. Губерт нервно подергивал плечами.
