Как только слуга исчез за дверью, открылась другая, в противоположном конце комнаты. Там стоял Король, одетый для верховой езды. Жиль ожидал, что Король, как и он сам, только прилег на час-другой, не снимая одежды. Но Его Величество казался свежим и добродушным. Он поинтересовался, как Жилю спалось, и предложил ему вернуться в постель, сказав, что на следующий день они увидятся снова. Жиль хотел задать вопросы, но почувствовал, что Раковина становится горячей. Он достал ее послушать. Король в отдалении поглядывал на мальчика.
— Это мои мама и папа, Ваше Величество, — объяснил Жиль, — и моя сестра Энни. Они беспокоятся, что случилось со мной. Хромой мальчик, его зовут Люк, который помог мне добраться до Вас, дал им совет спрятаться, чтобы не попасть на допрос к Герцогу. Я умоляю, Ваше Величество, позволить мне поехать с Вами. Я хочу увидеть их, взять для них деньги, в которых они так нуждаются, и рассеять их страхи.
— Очень хорошо, — ответил Король. — Я буду рад видеть тебя рядом, если только ты сможешь выдержать поездку. Я, как и раньше, поеду со своей свитой. Но если там начнется стрельба, я должен буду отослать тебя назад. Я, однако, надеюсь, что войска Герцога сдадутся, как только мы осадим город.
— Ваше Величество не хочет послушать Раковину до выступления? — спросил Жиль. — Вдруг вы узнаете что-нибудь полезное?
Король взял ее и поднес к уху.
— Шум и смятение, — сообщил он. — Вся моя армия говорит сейчас, и это заглушает слова Герцога. Я ничего не могу разобрать, но я и не могу ждать, сейчас дорога каждая минута. Я хочу поймать ос в их гнезде прежде, чем они смогут выбраться наружу и пустить в ход свои жала. Пора ехать. Храни Раковину. Если твой хромой друг или другие знают, что ты с Королем, мы можем услышать новости или сплетни, что будет нам хорошим подспорьем.
Король покинул комнату, и Жиль, чуть не наступая ему на пятки, двинулся следом по спускавшейся спиралью каменной лестнице, которой, казалось, нет конца. Лестница привела во внутренний двор. Там из сумерек рассвета проступали фигуры людей и крупы лошадей. Тут и там раздавались резкие команды. Пока лошади стояли в ожидании, дыхание из их ноздрей образовывало в холодном утреннем воздухе облачка пара. Жиль немного расстроился, не увидев среди них собственной прекрасной Полночи и нежной Африки. Но он понимал, им, безусловно, нужен отдых от долгого перехода.
Через несколько минут они оседлали коней, новых, свежих и хорошо ухоженных. Жиль опять оказался за спиной того всадника, что и раньше, но прежде, чем ухватиться за пояс этого человека, он убедился, что Раковина, принесшая ему такие удивительные приключения, находится в сохранности в кармане. Возвращение в родной город Жиля заняло куда меньше времени, чем путешествие из него, ведь обратно они ехали открыто по лучшим и наиболее коротким дорогам. Король стремился не потерять ни минуты. Герцог пока еще не успел приготовиться к сражениям на подступах к замку. Поэтому поход напоминал скорее визит молодого горячо любимого Короля, чем начало войны. Его приветствовали и ему радовались в любой маленькой деревушке, через которую он проезжал. А если люди и удивлялись множеству лучников, шедших впереди, и мощной армии воинов в доспехах, шедших за ними, то они считали, это право Короля двигать войска, когда и куда он захочет, и не забивали свои головы лишними мыслями. Даже когда проезжали собственные земли Герцога, положение не менялось. Понимая, что простые люди не имеют понятия о заговоре против него, Король отдал четкое приказание — войска никому не должны причинить вреда. Поэтому ни одна утка не была украдена, ни одно яблоко не было сорвано из садов, когда проходили Королевские солдаты. Не было заметно никаких признаков вражеских войск, хотя виконт Годфри настоял, чтобы вельможи находились во время марша подле Короля на случай внезапной атаки из засады.
