— Выньте ее, Ваше Величество! — закричал Жиль. — Выньте Раковину. Кто-то говорит о вашей лошади, и Раковина жжется!
— О Боже, она действует и на лошадей? — поразился Король. — Точно, она горячая. Может, это Хуберт, мой главный конюх, говорит о тебе, Африка. Лучший наш конюх, не так ли? Он только и говорит, что о лошадях, моя красавица. Успокойся, никто не хотел тебя обидеть, успокойся. Она тебя больше не обожжет. Мальчик, сюда! Можешь взять ее опять?
— Конечно, Ваше Величество! — с готовностью ответил Жиль. — Пусть кто-нибудь даст мне шнурок, я завяжу ее в кармане, и уж тогда она не выскочит, даже если придется скакать.
Раковину тут же тщательно завязали в кармане Жиля, а хранителя ее пристегнули сзади к наезднику из королевской свиты. Можно было трогаться дальше.
Впечатления мальчика от последней части пути были отрывочные и неясные. Будто раз его вынули из седла да вдруг возникли оживленный говор и туманные расплывчатые пятна фонарей. Позже он вспомнил большую толпу лучников и вооруженных людей. Из этого он сонно заключил, что им удалось выбраться за границы герцогства и избежать пленения. Но то были лишь впечатления, которые сумел выхватить его усталый мозг. Жиль не смог бы рассказать всю историю, полную удивительных приключений этой ночи.
Придя в себя, Жиль обнаружил, что находится в прекрасном помещении и лежит на шелковых простынях. Комната была освещена двумя свечами, воткнутыми в золотые подсвечники. Наполовину опущенные шторы прикрывали высокое окно, за которым угадывался новый день.
Жиль встал. Все тело ныло. Он пересек комнату и выглянул в окно. Внизу расстилался прекрасный сад с розовыми кустами на ступенчатых террасах, сад окружали каменные стены с арками и бойницами. За садом виднелся город, уходивший вдаль.
Отсюда Жиль заключил, что находится в замке и комната располагается в верхней части одной из башен. Тут звякнула щеколда. Вошел слуга с подносом, полным еды. Человек перенес угощение на стол и шепотом предложил Жилю откушать. Мальчик не стал отказываться. Слуга не ушел, а деликатно остался за плечом, меняя блюда, наливая молоко из серебряного кувшина и нарезая хлеб большим ножом с отделанной рогом рукоятью.
Жиля никогда так не обслуживали, и поэтому он был слегка ошеломлен оказанным вниманием. Но он был слишком голоден, чтобы отвлекаться от трапезы. В считанные минуты он поглотил довольно плотный завтрак, после чего принялся задавать вопросы. Слуга попросил Жиля говорить потише. Король, сказал он, почивает в соседней комнате и не должен быть разбужен раньше, чем армия выступит в поход. Эти комнаты, как оказалось, были личными апартаментами Короля, а замок — главным из всех королевских дворцов. Выходило, Жиль попал в столицу, важнейший город Королевства.
