- Это-то меня и пугает, - Таррэн медленно поднял горящие глаза, и Светлый вздрогнул, на мгновение окунувшись в море тревоги, плескающейся там до самого горизонта. - Я боюсь, что ей больно из-за меня. И боюсь... очень боюсь, что она может снова сорваться. Пять лет назад я едва успел. Она была на грани. Если бы не Эланна и Траш, Бел могла стать... другой. И мне страшно подумать, что тогда ее не остановила бы ни стая, ни я, ни дети. А сейчас... это может повториться. И я проклинаю себя за то, что подверг ее такому риску.
Эл до боли прикусил губу, но возразить было нечего: Таррэн совершенно прав. Особенно в том, что боится за нее. Для такой, как Бел... для ее крови и наклонностей Траш любое потрясение может стать опасным. Слишком мало времени прошло с тех пор, как их сознания разделились. Слишком много лет она провела, держа на плечах эту трудную ношу. Слишком много труда потребовалось, чтобы удержать Белку от окончательного превращения в зверя. И слишком велика вероятность, что угроза полного Единения... несмотря на проведенный ритуал... все еще остается в силе.
Владыка Золотого Леса все последние годы упорно гнал от себя нехорошую мысль о том, что они все-таки могли опоздать с эликсиром. Старался не замечать, как быстро порой вспыхивает Белка из-за каких-то пустяков. Пытался уверить себя в том, что это - всего лишь последствия, которые с годами сойдут на нет. Но при этом каждый раз с холодком слышал нехорошие рычащие нотки в ее голосе, следил за неправдоподобно плавными шагами Гончей, не раз подмечал неуловимые изменения в ее красивом лице и тщетно убеждал себя, что это пройдет. Что все это - слабые отголоски прошлого. Что они все правильно сделали, вовремя вернули ей мужа, и наследие хмеры больше не заставит Бел вести себя, как дикий зверь. Но червячок сомнения все равно подтачивал его душу, упрямо шептал на ухо, что многие из повадок Траш слишком глубоко въелись в ее плоть и кровь. Не желают оставлять ее даже после возвращения Таррэна. И настойчиво говорил о том, что Бел действительно здорово изменилась за эти годы: стала резче, непримиримее, жестче, чем обычно, но при этом гораздо сильнее. Настолько, что целая стая перевертышей порой не могла удержаться на колоннах, вступая в тренировочную схватку со своим Вожаком. И раз уж он, Светлый, видящий ее далеко не так часто, как хотелось бы, заметил эти перемены, то Таррэн наверняка отыскал их гораздо больше. И именно поэтому теперь опасается. Поэтому места себе не находит. Поэтому ночами не спит, неустанно тревожа разорванные узы, и поэтому же так страшится последствий. А помочь ему, увы, ни он, ни Тирриниэль, были не в силах.
