— И мы не можем, — согласились мы.
— Предположив, что ионы движутся под действием этих сил, что мы имеем?
— О! — сказали мы.
— Что мы имеем? Пойдем простейшим путем. Силы внутри нашего атома… который сам по себе круглый, пометьте это…
Мы пометили.
— …являют собой просто-напросто функцию «пи»!
Великий Ученый торжествующе расхохотался.
— Функцию «пи»! — восторженно повторили мы.
— Абсолютно верно! Наша концепция материального тела привела нас к сплющенному сфероиду, образованному при вращении эллипса вокруг короткой оси!
— Господь всемогущий! — проговорил мы. — Не больше и не меньше!
— Именно! Теперь остается лишь извлечь квадратный корень.
— Как просто… — пробормотали мы.
— Не совсем, — заметил профессор. — На самом деле обычно я прошу своих студентов, чтобы они окончательно все поняли, взять корень из F — где F конечная величина… — он пристально посмотрел на нас. Мы кивнули, — …и вычислить из него логарифм бесконечности. И все становится ясно!
— Ясно? — пробормотали мы, чувствуя, как логарифм бесконечности лишает нас опоры под ногами.
— Конечно, — сказал Великий Ученый. — Логарифм Бесконечности равен Неизвестности.
— Да-да, — обрадовались мы, услышав что-то знакомое.
— При этом, — небрежно продолжал профессор, — мы можем поступать с Неизвестностью как с любым другим числом.
Это озадачило нас. Мы хранили молчание. Хотелось вернуться к чему-то более осязаемому. К тому же в нашем блокноте практически кончились чистые листы.
— Ваши открытия революционны! — сказали мы.
— Верно, — согласился профессор.
— Вы сделали атом, если мы правильно поняли… таким, как вам хотелось.
— Не совсем, — с грустной улыбкой проговорил Великий Ученый.
— О чем вы? — забеспокоились мы.
— К сожалению, наш анализ, при всем его совершенстве, застопорился. Отсутствует синтез.
Профессор говорил с глубокой печалью.
— Нет синтеза! — простонали мы.
Нас словно подло ударили под дых. Тем не менее наши записи теперь были исчерпывающи. Мы не сомневались, что наши читатели как-нибудь сумеют пережить отсутствие синтеза. Мы поднялись, чтобы откланяться.
— Динамика синтеза, — профессор ухватил нас за полу, — это только начало.
— В таком случае… — пробормотали мы, отцепляя его руку.
— Погодите! Подождите! — взмолился профессор. — Подождите каких-то полсотни лет…
— Да-да, конечно, — честно согласились мы. — Но свежий выпуск уходит в печать сегодня после обеда, и нам пора. Через полсотни лет мы вернемся.
— Ах, я понял! — воскликнул профессор. — Я понял, вы пишете в газету. Я понял.
