— Нет, оставь себе. Тебе нужнее…— я затихла, заметив в куче одинокий патрон для дробовика, — ...а вообще, я возьму этот патрон. Спасибо! — С помощью магии я открыла дробовик и вставила патрон. Теперь у меня их было два.
Прежде чем я успела сказать что-либо ещё, пони завязала свой узелок, схватила его зубами и была такова. Я помолилась за неё Селестии и вернулась к спасению оставшихся. Я осмотрела вторую пони, которая до сих пор не сказала ни слова, и отшатнулась, увидев, что её ляжки изнутри были покрыты запёкшейся кровью. Что сотворили эти рейдеры?
Осматриваясь, я запоминала форму комнаты, стараясь игнорировать те ужасы, что были повсюду. (Над входом была древняя фреска, изображавшая красивого белого крылатого единорога — Селестию? — необычайно большого и грациозного. Перед ней в воздухе плавала книга, её крылья были вытянуты поверх толпы жеребят, улыбающихся и слушающих историю. Но не только пони были изрисованы картинами жестокости, крови и насилия; фреска также использовалась как мишень для всего, начиная от пуль и заканчивая фекалиями, и была запачкана и разбита до неузнаваемости.) Комната была странной формы, с балконами и смежными комнатами, которые ветвились, образно выражаясь, во всех направлениях. Я слышала голоса рейдеров, доносящиеся из других комнат. И, судя по обстановке, ножи были недалеко.
— Я скоро вернусь, — шёпотом пообещала я. Затем, телекинезом держа дробовик, я подошла к ближайшей двери.
Я отпрыгнула, когда дверь внезапно распахнулась мне навстречу. В проход вошёл рейдер и замер, тупо глядя на меня. Его шкура под самодельной бронёй была чёрной, грива растрёпана. На боках висели две кобуры. В одной был пистолет, а в другой – клинок, зазубренный, как пила, что позволяло наносить им самые страшные раны. В абсолютном замешательстве я увидела, что его кьютимаркой было расчленённое туловище.
Рейдер быстро опомнился, повернув голову и достав зубами пистолет (он что, языком на спусковой крючок жать собрался?) прямо перед тем, как я при помощи З.П.С. отправила оба выстрела ему ровно в морду. Я не почувствовала никакой жалости, когда его голова превратилась в соус для спагетти, забрызгавший уже безжизненное тело. Я убила не пони — эти рейдеры давно потеряли право называться таковыми! Это были не пони, это были безумные монстры, которых было необходимо уничтожить! И помоги мне Селестия, если я не собиралась это сделать. Я не понимала этого до последнего момента, но я была
