— Когда ты успел выяснить?
— У меня свои источники, — сказал Брэнд загадочно. Откинувшись на спинку стула, он поднял стакан и сделал глоток. — Ему дали шестьдесят дней, в течение которых он должен внести миллион долларов, чтобы временно отсрочить требования кредиторов.
Она явно встревожилась:
— К чему ты клонишь, Брэнд?
— Ты стоишь миллион долларов. Женитьба на тебе будет легким решением всех финансовых проблем Гарри.
Она крутила бокал в руке.
— Миллион долларов. Ты это имел в виду тогда в магазине?
На самом деле — нет, но Брэнд не стал возражать.
— И это единственная причина, по которой Гарри хочет жениться на мне, так?
— Конечно нет!
Брэнд потянулся к ее руке, но она подняла свой бокал и уставилась на пузырьки, цепочкой поднимающиеся на поверхность.
Оставив руку на столе, он сказал:
— Ты много можешь дать Гарри — ты бесценное сокровище для любого мужчины.
Но он видел: Клеа не слушает больше. Она поставила бокал, сложила льняную салфетку и аккуратно положила на стол.
Когда она подняла глаза, на ее лице не было видно никаких эмоций.
— Я не выхожу за Гарри — и никогда не собиралась.
У него словно гора с плеч упала.
— Тогда зачем говорить мне, будто выходишь за него?
— Когда я увидела тебя снова… — Голос Клеа замер. — В своем воображении я переживала этот миг годами. Но в реальности все оказалось не так, как я ожидала. Ты был другим — таким бесчувственным, таким злым! Мне потребовалось время, чтобы подумать.
Итак, он сам виноват в крушении своих надежд. Правда, у него было оправдание. Но прежде чем Брэнд смог оправдаться, Клеа заговорила снова — так тихо, что ему пришлось наклониться к ней, чтобы слышать ее слова:
— Потому что если бы я на самом деле любила Гарри, было бы не важно, что он разорен. Потому что мы бы любили друг друга. Это дало бы нам все богатства, которые мне нужны.
Она не любила Холл-Льюиса — по крайней мере, в том смысле, о котором стоило волноваться!
— Твой трастовый фонд оказался бы кстати.
Зеленые глаза Клеа заблестели.
— Почему постоянно поднимается эта тема? И заметь, не я ее поднимаю.
— Да, в прошлом ее поднимали твой отец, твой друг Гарри и другие друзья из твоего общества.
Ее глаза расширились, когда она заметила горечь, которую Брэнд не смог скрыть.
— Не знала, что ты замечал их обвинения…
— Замечал.
— Я никогда не верила в это. — Ее взгляд смягчился. — Это тебя задевало!
— Не задевало. — Брэнд покачал головой. — Раздражало, словно писк комаров жаркой ночью в пустыне.
