— Выглядишь на миллион долларов! Идеально. — Ее взгляд остановился на воротнике. — О, секундочку.
Он криво улыбнулся:
— Может, не на миллион долларов?
«Веди себя непринужденно!» — приказала себе Клеа. Она подошла к нему и потянулась к воротнику. Брэнд был неподвижен как статуя. Сердце Клеа снова забилось быстрее. Возможно, это не была ее лучшая идея, ей стоило оставаться в относительно безопасной зоне у двери. Пальцы не слушались, и она долго возилась, чтобы выпрямить непокорный воротник.
— Вот так. — Ее голос прозвучал хрипловато. — Определенно — миллион долларов. Посмотри на себя!
Не услышав ответа, она повернулась к нему. Брэнд наблюдал за ней в зеркале. Их глаза встретились.
— Миллион долларов, — повторил он, не отводя взгляда.
Желание, неистовое и жгучее, вызвало в Клеа панику.
Бежать! Слишком поздно…
Брэнд обернулся так быстро, что его движение было сложно уловить. На этот раз их глаза встретились без искусственного отражения в зеркале. Губы Клеа приоткрылись…
Брэнд издал звук — наполовину стон, наполовину смех.
— Ты же понимаешь: если я тебя сейчас поцелую, то не остановлюсь.
— Тебе придется остановиться. Еще надо примерить два других костюма. — Несмотря на обычность слов, голос Клеа охрип от желания.
— Один поцелуй…
Прошлой ночью хватило всего одного прикосновения, чтобы она попала в ад…
Громко хлопнула дверь. Клеа отскочила, быстро отступая:
— Брэнд. Не здесь, не сейчас.
Ни где-либо еще. Ни когда-либо еще.
Но Клеа знала: слишком поздно.
Она дрожала, когда схватилась за дверной косяк. Слышно было, как тяжело дышит Брэнд. Для них обоих пути назад давно не было. И она знала: между ними происходит что-то неотвратимое, как и рассвет по утрам.
— Хорошо, не сейчас… позже, — сдавленно сказал он. Стоя на безопасном расстоянии от Брэнда, Клеа настороженно посмотрела на него сквозь ресницы:
— Но сначала мы поговорим.
— Ты много торгуешься, женщина. Я буду настаивать на выполнении твоей части сделки.
Выбрав три костюма и недельный запас рубашек, Брэнд договорился: костюмы доставят к нему домой, как только подошьют брюки.
Затем он позволил Клеа затащить его в новый магазин Чезаре Аттолини, прежде чем завершить все в магазине Ральфа Лорана, где менее чем за пятнадцать минут он присмотрел три пары джинсов, полдюжины футболок и рубашек поло и пару кроссовок.
Примерив джинсы и рубашку, Брэнд заплатил за остальное. Прежде чем Клеа могла что-то возразить, он сказал:
— Если не подойдет, можно будет обменять.
