— У этой сволочи хватило наглости явиться сюда, после того как он бросил тебя!
— Тише, пап, давай не будем устраивать сцен.
Доналд сбавил обороты:
— Вечер окончен — все расходятся.
Клеа посмотрела по сторонам. В музее по-прежнему было много зевак.
— Так мы тоже можем уйти? — Она старалась говорить непринужденным голосом, беря отца под руку.
Внизу в фойе швейцар увидел, как они идут, и поднял телефонную трубку, чтобы вызвать ее водителя, Смиза. Клеа благодарно улыбнулась.
— Он рассказал, где был? — спросил ее отец, когда они вышли через стеклянные двери.
Не было необходимости спрашивать, кого он имеет в виду.
Клеа отвернулась, не желая, чтобы отец заметил ее смятение. Она покачала головой:
— Он не захотел говорить. Злится по поводу ребенка.
— Ты рассказала ему о ребенке?
Клеа тщательно подбирала слова:
— Он сам догадался, что я беременна.
— И он далеко не рад этому, насколько я понимаю. А ты чего ожидала? — Отец пытался отговорить ее от рождения ребенка, но Клеа уже приняла решение. — А я предупреждал тебя — это опрометчивое решение, и тебе не стоит так поступать. Но ты не хотела слушать. А сейчас, оказывается, твое упрямство спасло положение.
— Папа… — Голос Клеа затих.
«Пожалуйста, пожалуйста, только не говори, что Брэнду не стоило возвращаться…» — молила она.
Но ее отец уже продолжал:
— Тебе не стоило выходить замуж за этого человека. Это было ошибкой. Тебе стоило выйти замуж за Гарри — он из нашего круга.
«Нашего круга».
Именно поэтому отец был против Брэнда все те годы.
…Впервые Клеа столкнулась с Брэндом на аукционе, где тот рассматривал древнеримские монеты. Когда она была еще студенткой, отец устроил ее на подработку в музей. И сейчас Клеа поручили участвовать в торгах. Энтузиазм бил из нее ключом — пока Брэнд не предупредил ее, что монеты были подделками.
Высокий, красивый, сильный, Брэнд заинтриговал Клеа. Его доводы были убедительными, а знание дела — очевидным. Не зная, как поступить, Клеа сначала попробовала позвонить ассистенту куратора, затем Алану Дейли и, наконец, отцу, но все безуспешно.
Так что она решила не участвовать в торгах.
Потом Брэнд предложил угостить ее ланчем. Но Клеа должна была вернуться на работу и объяснить свое решение, поэтому она отказалась. Когда же Брэнд пригласил ее на ужин, Клеа была вне себя от радости.
К концу того длинного дня она окончательно пропала — влюбилась со всей отчаянностью, свойственной девятнадцатилетнему сердцу…
Доналд глубоко вздохнул, вернув дочь из грез в реальность.
