, который сопровождал Царя повсюду, а вторую — от товарища министра путей сообщения, Мясоедова-Иванова
21*.
Финский судебный заседатель и русский Царь
Проводя время в финском архипелаге, Царь отправлялся удить рыбу с Черевиным, одеваясь при этом в старый гражданский костюм и старую потрепанную шляпу, которую он за много лет до того привез из Дании. Однажды он удил рядом со старым финном, который внимательно следил за поплавком. Завязался разговор о рыбалке, и добродушный финн сказал на своем не очень хорошем русском, что торговал в России и, после того как заработал денег, купил себе поместье и теперь тихо живет там.
— И ты ничего не делаешь? — спросил Царь.
— Ничего, — сказал старый финн. — Мне и не надо ничего делать, я не должен больше работать. Я теперь судебный заседатель. Ты знаешь, что это такое?
— Ого. Это совсем неплохо.
— Еще бы! — откликнулся финн. — Не каждый может быть судебным заседателем. А у тебя какое положение?
— У меня? Я русский Царь.
— Тоже неплохая работа, — сказал старый финн и продолжал говорить о рыбной ловле, как будто ничего не случилось.
История Мясоедова-Иванова описывает Царя немного получше.
Как Александр III понимал автократию
Однажды Царь пожаловался своему министру, что чувствует себя несчастным всякий раз, когда ему хочется поехать из Царского Села в Петербург и приходится почти час ожидать поезда. Ему объяснили, что для того, чтобы пропустить царский поезд, все остальные поезда должны быть остановлены и что меньше, чем за час, этого исполнить нельзя.
— Если это так, то постройте специальную линию для Царя, — сказал Царь.
При следующей встрече министр доложил Царю, что дорогу построить можно и что она будет стоить определенную сумму денег.
— Будет ли дорога тогда принадлежать правительству? — спросил Царь.
Царю сказали, что дорога будет принадлежать частной компании.
— Почему мы платим, если дорога будет принадлежать им?
— Потому что она строится не для нужд компании.
— Глупость, — сказал Царь.
— Мы не можем заставить их строить, если мы не заплатим деньги.
— Что! — вскричал Царь. — В моей стране, где я Царь, я не могу владеть собственной дорогой?! Я заставлю их выложить деньги!
Представить себе, с каким опасением смотрела Европа на такого рода соседство, нетрудно. Всем казалось, что под владычеством такого самодержца общественная жизнь как будто успокоилась и ничего больше не происходит. Но это было только поверхностным впечатлением. Ненависть оппозиционно настроенных кругов не стала слабее, а возросла до уровня взрыва. Здравомыслящие и либерально настроенные круги и представители земства стушевались, и их присутствие в общественной жизни стало почти незаметным. Они привыкли к усталости, глядя, как правительство давило каждую независимую мысль и каждое независимое усилие… Крепостники от власти, поддерживающие автократию, осмелели и появились на подмостках сцены с видом победителей. Настало время «Святой дружины»
