На память мне приходит особенно удачный пример. За несколько лет до революции в «Вестнике Европы» появились письма из Калифорнии, напечатанные под псевдонимом Тверской 13* и обратившие на себя всеобщее внимание. Автор, бывший русский предводитель дворянства, потеряв в России свое состояние, ни с чем переехал в Америку, где, начав простым рабочим, кончил владельцем нескольких железных дорог и крупным миллионером и при этом пользовался репутацией знающего и честного человека. Министр государственных имуществ Ермолов 14* прочитал эти «Письма» и автором, как и многие другие, заинтересовался. Он начал переписываться с Тверским. У казны на реке Кодар, впадающей в Черное море севернее Поти, были громадные леса, которые не эксплуатировались, невзирая на то что в близлежащем Батуме спрос на лес был значительный и лес туда доставляли за много тысяч верст из Вятки. Ермолов написал Тверскому об этих лесах и попросил совета. Тверской прислал план разработок и составил примерный бюджет, но бюджет оказался таким значительным, что Ермолов не был уверен, что сможет найти необходимые деньги. Он предложил Тверскому взять это дело в руки за его собственный счет и риск с определенной уплатой в пользу казны. Был послан и проект договора. И Тверской без всяких возражений согласился на все условия, но потребовал одного: он предоставлял министерству право контролировать каким ему заблагорассудится способом количество и качество вывозимого леса, но просил, чтобы ни один чиновник не вмешивался в само дело и ни под каким предлогом ни на лесопильные заводы, ни в леса, предоставленные Тверскому, не смел даже входить.
Ермолов оскорбился, и на этом дело закончилось 15*.
Русское общество пароходства и торговли
Первые десять лет моей жизни в Ростове-на-Дону работа в компании занимала все мое время. Каждый день появлялись новые заботы и возникали новые, требовавшие постоянного внимания и участия проблемы. С председателем Русского общества пароходства и торговли, адмиралом Николаем Матвеевичем Чихачевым, мы сработались, и надо сказать, что работа с ним была удовольствием. В нем не было ничего от бюрократа; он был живым и энергичным человеком, умным, инициативным и с хорошей русской смекалкой. Самое же главное, работал он не потому, что от этого могла получиться какая-нибудь польза для него лично, а просто потому, что любил работу как таковую и себя в ней видел не дельцом, а человеком общественным. На свою работу он смотрел как на важное для России дело.
