Когда на следующий день в назначенное время я приехал в контору Байкова, то был встречен им самим и с совершенно изысканной любезностью. Городской голова предложил мне чаю и сигару и, как бы между прочим, спросил, почему он не имел удовольствия видеть меня накануне на выборном собрании.
— Вы не могли забыть, что я не только присутствовал, но и голосовал против незаконных выборов. Вы хотите меня уверить, что вы не помните, что обещали мне дать сегодня копию протокола?
Байков смотрел не меня с искренним удивлением.
— Как странно! Я? Неужели я мог забыть, — проговорил он, словно что-то вспоминая. — Господин секретарь, пожалуйста, дайте мне протокол вчерашнего заседания.
Выяснилось, что на заседании я, согласно протоколу, не присутствовал.
Я говорил со всеми членами совета, принимавшими участие в этом собрании, но это ни к чему не привело. Некоторые из них сказали, что совершенно не помнили, был ли я там. Другие помнят, что я был, и хотя сами переизбранию не сочувствовали, но свидетелями быть отказались, потому что не хотели и, наверно, боялись портить отношения с Байковым. Доказать факт мошенничества оказалось невозможным.
Предводитель дворянства Аполлон Константинович Кривошеин и по масштабу своей деятельности, и по мудрости уступал Байкову, но вполне соответствовал ему по бесцеремонности, с которой добивался нужного ему. Рассказываю об этом господине немного подробнее, потому что он при Николае II стал министром путей сообщения (первый, если не ошибаюсь, министр из плеяды министров-проходимцев последних царствований) 8*.
Чтобы иметь право быть избранным почетным мировым судьей, нужно было обладать образовательным цензом или быть избранным единогласно. И вот один из местных тузов, не имея никакого ценза, пожелал попасть в почетные судьи, и городской голова Байков, и Кривошеин начали орудовать и заручились обещанием всех выборщиков положить направо.
Председатель собрания Кривошеин после выборов приступил к подсчету голосов: открыл левый ящик, опустил туда руку, пошарил, заявил, что ящик пустой, в доказательство вынул его и опрокинул.
— Так как черных шаров нет, полагаю излишним считать белые.
— Конечно, конечно, — раздалось в зале.
— Избран единогласно, — заявил председатель.
Но, о ужас. Поднялся один доктор и заявил, что единогласного избирания быть не может, так как он, вопреки вынужденному обещанию, положил не направо, а налево, и просит его заявление проверить, пересчитав белые шары.
