— Дом — в пяти минутах езды от нас, там пока дежурит группа, — сообщил Селиверстов. — Если надо, можем подъехать.
По-хорошему я должен был соврать ему. Я вполне мог сказать, что необходимости в этом нет. Не было никакой гарантии, что на месте мне удастся выловить какую-нибудь конкретику. Разбирать отдельные слова довольно трудно не только тогда, когда их едва слышно, но и тогда, когда тебе их очень громко орут в самое ухо. А вокруг оркестр Минобороны вовсю наяривает «Прощание славянки».
К тому же я не выспался. Я неадекватно реагировал на запахи. Уровень восприимчивости к чужим эмоциональным отпечаткам, всегда остающимся на месте трагедии, сейчас у меня был феноменальный — куда там даже Рашиду, лучшему медиуму нашей группы. Проблема в том, что некоторые вещи не могут ждать две недели, пока я приду в себя. Та тварь, которая устроила бойню в центре города и ушла безнаказанной, непременно захочет большего.
Так всегда бывает.
Преступление должно укомплектовываться наказанием в обязательном порядке, иначе оно перестает быть преступлением и становится частью обыденности.
Я молча протянул Олегу кружку и, нашарив в кармане упаковку цитрамона, запил две таблетки коньяком.
— Поехали, — сказал я. — Поглядим, кто там наследил.
Во всяком случае, в служебной машине Олега было тепло.
— Десять утра, оживленный район, дом с консьержем. Кто, по-твоему, мог это сделать так, чтобы никто ничего не заметил? — спросил он.
Интересный вопрос. С намеком. Или я параноик, или у Олега есть версия, к которой — увы — не прилагается никаких, даже косвенных, доказательств.
Лучше всех наводить тень на плетень и маскировать свои темные дела умеют вампиры. В этом им нет равных. Они способны поймать кого-нибудь в двух шагах от вас, и вы ничего не заподозрите, если им это не будет зачем-нибудь нужно. Но ни у одного из них нет привычки без толку тратить кровь. Загнать людей в комнату, перепугать до усрачки, а потом убить — вполне в их духе. Но не вымазывать стены фаршем и кровищей. Кровь — слишком большая ценность, чтобы расходовать ее на спецэффекты.
— У соседей собаки есть? — спросил я.
— В квартире напротив — здоровенный ризен, — ответил Олег. — Злющий, как Грищенко с похмела.
— И?
— Ты меня что, за идиота принимаешь? — Он хмыкнул. — Ничего. Такое впечатление складывается, что чужих людей поблизости не было вообще. При этом консьерж с пеной у рта уверяет, что квартиру сдавали и жильцы в ней постоянно менялись. Весь последний месяц там жила семья с ребенком, но они съехали за два дня до происшествия. С ними уже говорили — все живы, здоровы и ни одной зацепки.
