*
Однажды ко мне прилетают все призраки и тени, встречавшиеся в последние годы. Сначала они лежат грудой на моих коленях, затем, когда я складываю ладони лодочкой, перебираются в лодочку - я подношу ее к окну, осторожно дую, и призраки улетают (спящие собаки лают им вслед), все призраки улетают, кроме одного.
*
В голове завелись тараканы. Hа столе передо мной стоит средство от них. Я пью средство и заедаю хлебом и вареной картошкой. И запиваю это средством. И так - много раз, пока не усну. Hаутро тараканов нет. Их, как говорится, и след простыл. Этим же способом пользовался мой отец.
*
Мне сказали, что души вечны и бессмертны, - а если вечны и мертвы? (Утром ушла тишина - к вечеру шум ушел. Медленное ничтожество! Жалкое торжество! Скуки душистый шелк душит песни его.)
Мне пришло в голову сравнение: "чист, как слеза алкоголика". Я задумался. (Тихо стекает стих - так затихает стон. Сердца слабеет стук - только бы он не стих! Только бы длился сон, задерживаясь на миг.)
Hа безнадежную ночь - нечего обижаться. (кто, как не ты, взлелеял это страшилище?)
Hа ненадежный нож - руки сами ложатся.
Как ты его таил! (так он теперь звереет)
Лучше к груди прижаться
Тем надежнее, чем скорее. В Минске эта тема дышала мне в затылок - вспомнить, хотя бы, "Сказку", заканчивающуюся самоубийством поэта. Однако, там было дешевое (и вполне приличное) пиво, которое неплохо утешало - мы сидели с другом на берегу Свислочи, мимо нас пробегали табуны старшеклассниц (исполняющих физкультуру), пиво переливалось из стеклянных глоток в наши, и теперь одно удовольствие вспомнить наши ежедневные упражнения. Hа одном берегу реки, на другом берегу реки, на третьем берегу реки...
*
Голос доносится снизу и сверху, со всех сторон - одинокий, протяжный, качающийся, плачущий ровно, без всхлипов, одними губами, чуть влажный - как утренняя дорога среди однообразных гор. Сердце вибрирует на острие звука. (когда я умирал, я только болью мог доказать свое существование - ужас был в том, что я уже не ощущал боли, впиваясь в руку зубами - только глаза реагировали на ее цвет)
Вьющаяся тонкая нить, - флейта дышит - горько, задумчиво, флейта дышит - это и есть мыслящий тростник: дудочка, несколько дырочек, внутри - дрожащий воздух, напротив - застывшая маска Будды. Мое сердце беспомощно бьется на его неподвижной ладони.
*
Прошлым летом мне приснился летящий над лесом самолет, до аэродрома уже близко, но с ним что-то происходит - я слежу за ним и вижу, как он вдруг падает и взрывается. Сердце сжимается от ужаса, я шепчу: "Все погибли". С облегчением просыпаюсь, а днем узнаю, что все правда: самолет не долетел до Иванова (ближайший аэродром от Волгореченска, где я был, как обычно, у мамы). Все погибли.
