Тревильян уже знал о манипуляциях с машиной, не знал только, сколько было за неё выручено. И едва друзья вошли в его кабинет, он набросился на них с проклятиями и угрозами. В основном он бранил троицу за то, что она сбивает молодого человека с пути истинного. Но это был, так сказать, внешний план крика. Сверхзадача была другая.
Тревильян говорил о том, что Король разгневан, что никто не имеет права самовольно совершать незапланированные акции. Никакой самодеятельности Король не допускал.
— Разве я не имею права продать собственную машину? — наивно спросил Вартанян.
— Ты, дорогой, имеешь право на что угодно, но они, вот эти мерзавцы, не имеют права пользоваться моими каналами без моего разрешения.
— Какими каналами? — удивился Вартанян.
— А такими, — сказал Тревильян, — ремонт делал мой человек, оценку — наш человек.
Пока Тревильян объяснял Вартаняну, трое друзей уже давно поняли, о чём идёт речь. Да и как они могли подумать, что Тревильяну не станет известно об их проделке.
— Собственно, никто и не собирался делать из этого секрет, — сказал Атасов.
— Да-да, — подхватил Арамич, — мы действовали от вашего имени, но, естественно, и в ваших интересах.
— Я и не сомневался, — успокоился Тревильян, — потому и ругаю вас только за то, что вы портите мальчика.
— Порточенко сейчас отсчитает вам, — сказал Арамич.
— Почему это Порточенко отсчитает? — возмутился Порточенко.
— Действительно, — продолжил Атасов, — не отсчитает. а выложит, потому что отсчитано уже давно.
Порточенко обиженно вынул из кармана свою долю, завёрнутую в мятую газетку, и положил её перед Тревильяном. Тревильян сунул её, не считая, в ящик стола.
— Ну а теперь можно и к Королю.
Король в этот вечер принимал в бане.
Когда вся компания явилась в холл бани, Король отсутствовал. Он парился. Тревильян скомандовал раздеться и тут же, разоблачившись, побежал к Королю. Друзья тоже разделись и присоединились к присутствующим здесь всё тем же народному артисту, директору «Хрусталя» и доктору неизвестных наук. Те без видимого удовольствия потеснились за столом. Не прошло и двух стопок, как в холл влетел красный как рак Тревильян. Красный он был не от пара, а от возбуждения.
— Быстро, быстро, — шепнул он Атасову. — Король узнал про машину. Как вам в голову могло прийти, что он не узнает!
Атасов подозвал Арамича и что-то сказал ему на ухо. Безрадостно, но беспрекословно Арамич сунул свою долю Тревильяну, и тот кинулся с деньгами в парилку. А затем, выйдя из парилки в бассейн, держал их в руках, пока Король плавал.
