— Это правда? — спросил Тревильян.
Арамич и Порточенко молчали, глядя один в окно, другой в потолок.
Всем в кабинете стало ясно, что правда.
— Позор! — снова возмутился Тревильян. — Как же мы будем оправдываться перед Королем?
— Давайте скажем вот что, — вдруг заговорил Арамич. — Давайте скажем, что в милицию нас забрали за драку, а драка началась из-за того, что этот хмырь обозвал его, Короля, жуликом. А про паркеровские наборы — ни слова.
— Точно, — оживился Порточенко. — Получится, что Атасов вступился за честное имя Короля и пострадал за него.
Атасов стоял в стороне и молча наблюдал, как его друзья стараются загладить свою вину перед ним, а заодно и выпутаться из этой истории.
— Глупее трудно придумать, — задумчиво сказал Тревильян, — в такую ахинею Король вряд ли поверит. Вас спасёт только то, что вы действительно вступились за его доброе имя. Атасов, помиритесь с этими прощелыгами и постарайтесь некоторое время держаться как человек, совершивший благородный поступок.
— А он всегда так держится, — радостно сообщил Порточенко.
— Хватит, Порточенко, — прервал его Тревильян. — Вы все свободны.
Друзья ушли, хотя Атасов продолжал коситься на остальных двоих. Когда за ними закрылась дверь, Тревильян обратил свой взор к Вартаняну.
— Извини, дорогой, дело оказалось продолжительнее, чем я предполагал. На чём мы остановились?
— Как вы дружили с моим отцом.
— Ах да! Мы ведь с ним так, бывало, дружили, так дружили, бывало. А как он сейчас? Чем занимается?
— Работает, меня вот сюда снарядил.
— Это хорошо. Цветы? Фрукты?
Вартанян не понял и даже начал оглядываться.
— Я спрашиваю, что ты привёз? — заметил его недоумение Тревильян. — В столицу лучше приезжать не пустым, чтобы было с чем уезжать. Ты понимаешь меня?
— Я вёз только письмо от моего отца вам.
— И где же оно?
— Я его потерял. Вернее, его у меня украли. По дороге.
И Вартанян подробно рассказал Тревильяну о приключении в городе N.
— Странная история, — задумчиво произнёс Тревильян. — И ты говоришь, что несколько раз упоминал при этом человеке моё имя?
— Да, — смутился юноша. — Мне, наверное, не следовало это делать?
— Кто знает, что следовало, а что не следовало. Не сделай ты этого, может, и не навёл бы твой рассказ меня на некоторые раздумья.
— Если я когда-нибудь встречу его, я припомню ему эту историю, — запальчиво сказал Вартанян.
— Я не советую тебе делать опрометчивые поступки. Скажи лучше, он был один или с женщиной?
— Он был один, но потом к нему подъехал автобус, в котором сидела его знакомая. Они обменялись несколькими фразами и разъехались.
