Вартаняну, как новичку, было невдомёк, что это и есть основная форма общения гвардейцев Тревильяна с гвардейцами товарища Ришельенко, которая в сочетании с индивидуальной работой самого майора создавала устойчивое равновесие: если сколько-то гвардейцев Тревильяна куда-то убывало, примерно столько же их откуда-то и прибывало.
Не успел Вартанян захлопнуть дверцу своего лимузина, как на него уже обратили внимание: подошёл какой-то волосатый акселерат и начал медленно ходить вокруг автомобиля.
— Продаёшь? — спросил он на третьем круге.
— Продаю, — простодушно ответил Вартанян.
— Эй, Петя! — крикнул акселерат одному из таких же, сидевшему на ограждении. — Сбегай за пионерами, скажи, что металлолом привезли.
Человек пять-шесть, слышавших эту незатейливую шутку, неторопливо и старательно засмеялись.
У Вартаняна сверкнули глаза, он сжал кулаки и направился к шутнику. Но тот вовремя убрался к своим и сказал уже оттуда:
— Ну-ну, тише, мальчик, не то я тебя дяденьке милиционеру отдам. Вон, видишь, он совсем без тебя соскучился.
Акселераты засмеялись во второй раз.
Милиционер направился к ним, но они тут же достали из карманов и спортивных сумок газеты, напоминавшие своим видом туалетную бумагу, и начали делать вид, что читают.
— Шли бы на бульвар читать, — сказал милиционер, — чем здесь прохожих задирать.
— На бульваре теперь меньше подают, — ответил тот же шутник, не отрываясь от газеты.
Остальным и эта шутка показалась смешной, но милиционера, видно, побаивались.
Вартанян лихо перешагнул через ограждение и решительной походкой вошёл в магазин.
В магазине было довольно пустынно, у прилавков прохаживались редкие покупатели. За прилавками стояли интеллигентные, медлительные мальчики и не менее интеллигентного вида девочки. Они ощупывали раздевающими взглядами каждого входящего, независимо от возраста и пола, и тут же возвращались к своим делам, если покупатель не заслуживал внимания.
Если же он этого заслуживал, то они тоже возвращались к тем же делам, не удостаивая вошедших своим вниманием, но уже в их позах чувствовалось ожидание, когда покупатель подойдёт сам.
Дела у мальчиков и девочек были нехитрые. Одни копались в аппаратуре, якобы ища неисправность, другие перекладывали одежду или переписывали какие-то бумажки, третьи беседовали со знакомыми, мало чем отличаясь в этом случае от стоявших на улице. Всё было окутано какой-то деловитой таинственностью, чувствовалось, что любой посетитель мешает нормальной работе.
